– Ненавижу людей! – вдруг вырвалось из него.
– Неужели всех?
– Ну, – он погрузился в пьяную задумчивость, – может, и не всех. Но абсолютное большинство.
– Вот как раз большинство совершенно не за что ненавидеть. Ненависти, как правило, достойны лишь единицы.
– Ты меня не путай, – Николай налил нам еще по рюмке. – Сказал, ненавижу, значит, ненавижу. Ведь их же сотни, тысячи вокруг вьются. И всем чего-то надо. Все что-то хотят. Хотят, требуют, просят, умоляют. Сволочи! Какие же все сволочи!
– Хотел бы бросить все это?
– Что бросить? Бизнес?
– Людей. Сволочей.
– Хотел бы, – он тяжело вздохнул. – А как их бросишь? Бросишь их, и бизнес забросится, и денег не будет, и не курить мне тогда больше сигар. Даже кубинских.
– Значит, ты ненавидишь тех, кто дал тебе все?
– Одно другому никак не мешает. Они ведь не только дают. Чаще отбирают.
– Значит, все по-честному. Они – тебе, ты – им.
– К ангелам такую честность.
– Тебе не угодишь.
– Хотя, знаешь, – Николай глубоко затянулся ненавистной гаваной. – Иногда ведь, правда, хочется все продать, про всех забыть и тихо жить где-нибудь на краю леса. И так хорошо становится от этих мыслей. А потом одумаешься, и снова тоска нападает из-за угла.
Вот так. Одни хотят уйти оттого, что социум не дал им ничего, а другие, наоборот, – потому что им, по сути, уже нечего предложить. Они уже взяли все, что в их силах. Больше им уже не поднять. Этим уйти гораздо сложнее. Им есть что терять. Много чего терять. Так что, как правило, они остаются и жалобно смотрят на лазурь небес из окна своего Bentley. Недолго так смотрят. Секунд двадцать. Потом звонит телефон. Ведь социум ревнив и беспощаден в своей ревности.
И все же, насколько далеко могут зайти эти люди в своей спрятанной за гроздью улыбок асоциальности? Не стоит ли проверить? Вряд ли эта охота будет хуже любой другой. Ну что Коля, не желаешь испытать свою веру?
– И что, никогда не давал себе уйти? Хоть на день?
Он покачал короткостриженой головой.
– Никогда. Все думаешь, – смогу, смогу. А потом понимаешь, что нет. Снова проиграл, опять испугался.
– Жалко терять, да? Даже малость, горсть от горы?
– Так свое теряешь, не дядино.
– Все мы так. Хотим и не можем. Жаждем и предпочитаем скорее умереть от жажды, чем напиться из запретного источника.
– У меня семья, Саша.
– Семья, бизнес, деньги, друзья и встречи. Все вроде есть, а желаешь чего-то совершенно иного.