– Расслабься, – Владимир припарковал машину. – Здесь довольно либерально.
– А что с подарками?
– Я отдам шахматы. А ты Пикассо.
– Утраченного?
– Розовый период.
– Не жалко.
– Не время сейчас для жалости, Саня! Ох, не время… – он кивнул в сторону. – А вот и наша хозяйка.
Про хозяйку я уже знал, что звали ее Полина, а больше мне знать было и не надо. По крайней мере, в этом Безладов убедил меня довольно легко.
Эффектное каштановое каре, спокойные карие глаза, уверенная улыбка. Красивая женщина. Нос, правда, длинноват, но по сравнению с четырехэтажной цитаделью это же совершеннейшие мелочи.
– Владимир, – раздался голос мурлычущей пумы. – Я так рада, что вы приехали. А кто ваш друг? – слабо заинтересованный взгляд на меня.
– Александр, – представился я. – Брат Владимира. По перу, разумеется.
– Очень приятно, – Полина блеснула глазами. – Пойдемте. У нас все только начинается.
Все только начиналось, но начиналось, явно давно. Во всяком случае, количество гостей, еды, алкоголя и общего веселья говорили как раз об этом. Женщины были изящны, мужчины дружелюбны, а официанты своевременны.
Пили за прекрасную Полину, за великолепную Полину, за волшебную Полину. За нашу дорогую Полю тоже пили. Я утомленно пил вместе со всеми. Все-таки я пил очень хороший портвейн. И все-таки надо было продолжать охоту. По крайней мере, до тех пор, пока из-за облаков не выскочит фея с корзинкой новых, чудесных идей. А еще в короткой юбке и ажурных чулках.
– Не знаете, сколько ей лет?
Заговорщицки прищурившись, на меня вопросительно смотрел лысоватый толстяк с бокалом шампанского в руке. Огненно-лиловый галстук на необъятной шее навевал мысли о яхтах и личных самолетах.
– Красивой женщине всегда где-то в районе двадцати трех.
– Хороший возраст, – толстяк одним глотком осушил бокал. – Я в двадцать три играл в водное поло.
– А я на гитаре.
– Так, может, сыграете? Я где-то здесь видел! Высоцкого? Вспомним юность!
– Боюсь, я забыл весь репертуар.
– Грешно забывать Высоцкого.
Толстяк бросил на меня укоризненный взгляд и пошел искать более достойного собеседника. А в голове, помимо воли, начал громко и яростно петь Высоцкий. Про любовь, дружбу и горы.
– Не угостите сигаретой?
Женщина. Дорогой костюм, минимум косметики, взор прохладный, но уже довольно пьяный.
– Увы, не курю сигарет.