Внизу на улице царил хаос. На мостовой валялись тончайшие нити Кукловода. Некоторые все еще обвивали шеи и руки детей. Но многие марионетки уже отслужили, и их тела в неестественных позах лежали под стенами домов и посреди мостовой. Среди зевак были раненые, истекая кровью, они пытались отползти в безопасное место. Четверо детей с петлями на шеях оставались во власти Уинстона – они били витрины инструментами, которые в панике побросали оркестранты, крушили платформы и закидывали едой с лотков членов Совета, которые пытались остановиться их, не причинив вреда.
Укротитель Ужаса, разумеется, стал невидимым, а Цунами упорно пыталась захватить детей-марионеток пенистой приливной волной – да только зачарованным ребятишкам, казалось, не было никакого дела до того, что они могут утонуть в толще воды.
Нова поискала Капитана Хрома, но в толчее и суматохе его нигде не было видно.
Все это время над городом разносился трескучий смех Уинстона. Судя по его ликованию, он откровенно развлекался происходящим.
Нова поднесла к уху руку и включила передатчик.
– Кошмар на связи. Детонатор, Фобия, где вы?
Голос Фобии прозвучал бесстрастно и ровно.
– Где ты находишься?
Нова оглянулась на крышу, от которой аэростат отплыл примерно на полквартала, но ни Отступников, ни Стража видно уже не было.
– Я завела новых друзей, – ответила она.
Ее отвлек шум сверху – в голубом небе появились черные крылья Гром-птицы. Ее лицо было перекошено от ярости, в руке потрескивала светящаяся белым молния.
Нова выругалась.
– О, птичка-невеличка, привет! – захихикал Уинстон.
Гром-птица подняла свободную руку и направила ладонью на его шар. Раздался хлопок, и аэростат отбросило назад. Корзина врезалась в стену дома. Нова, не устояв на ногах, снова упала на дно.
Уинстон ловко поднялся, держась одной рукой за канат и продолжая шевелить золотистыми нитями, заставляя детей внизу делать что-то по его воле – как знать, что именно?
– Ай-яй-яй, – заговорил он, подражая ребенку, – Толкаться невежливо. Ты должна попросить прощения.
– Отпусти детей, сейчас же, – пророкотала Гром-птица, занося над головой руку с белой молнией.
Торопливо открыв свою сумку, Нова выхватила базуку с сетью. Затаив дыхание, она подползла к борту, приладила на него базуку и выстрелила.
Вокруг тела Гром-птицы обвились веревки. Когда сеть намоталась ей на левое крыло, она удивленно вскрикнула. Стрела молнии, коснувшись сети, подожгла веревку, и вся сеть, потрескивая, вспыхнула.