Подошли два охранника с носилками.
Мы аккуратно подняли безвольное тело Павла и торопливо направились
к выходу.
Артемов передал по рации:
— Сопроводить по служебному на южный
выход. Всем сотрудникам — оставаться на позициях и не допускать
посторонних.
***
Кортеж с мигалками мчался по
вечерним улицам, рассекая туман холодного осеннего Петербурга.
Внутри автомобиля стояла напряжённая тишина, нарушаемая лишь
хриплым дыханием Павла и тихими шорохами моей куртки, когда я снова
и снова подносил ладони к его вискам, направляя эфир в его
истощённое тело. Его кожа оставалась ледяной, а лицо — невыносимо
бледным.
— Черт возьми, Николаев, что это
было? — Кропоткин нарушил молчание, его глаза блестели в полумраке
салона. — Ты ведь видел это, да? Павел Дмитриевич… использовал
энергию Искажений.
— Да, — я отвёл взгляд от
неподвижного лица Павла. — Слишком много, слишком быстро. Он
выбросил силу, которую, по всей видимости, едва ли осознавал.
Кропоткин покачал головой, словно не
веря собственным ушам.
— Но как… Как он мог сделать это? —
прошептал он, бросая на меня встревоженный взгляд. — Он не в
Корпусе, значит… Игрушки немца?
Я не ответил сразу, сосредоточив
внимание на теле Павла. Угасающий пульс едва ощущался под пальцами,
но я чувствовал в его крови остатки энергии Искажений. Сейчас у
меня было время разобраться. И я был готов поставить крупную сумму
на то, что Павел проделывал подобное с собой не впервые.
Просто раньше явно не перебарщивал с
дозой.
— Его отец говорил о запрещенных
артефактах, — отозвался я. — Но я не знаю артефакта, который мог бы
так быстро выжечь эфир и выпустить такую концентрированную
аномальную силу.
Кропоткин принялся строчить
сообщение на телефоне.
— Шереметевой, — пояснил он. — Она
должна знать.
Я кивнул.
Водитель поднажал на газ, и мы
приближались к зданию Военно-медицинской академии. Полицейские
машины сопровождения освободили нам полосу, и автомобили уставших
работяг жались по сторонам, пропуская нас.
Уже виднелись тёмные силуэты
знакомых корпусов, подсвеченных тёплым светом фонарей.
На подъезде нас ждал Заболоцкий,
держа телефон у уха, с серьёзным выражением лица, быстрым движением
руки он указал на подъезд.
— Вот уж не думал, что мы с вами
увидимся так скоро, Алексей Иоаннович, — пробормотал маголекарь и
кивнул своим коллегам. — Доставайте и везите в изолированный
приемный.