Один из моих собеседников в начале войны был уверен, что немецкие солдаты – это просто пролетарии, одурманенные фашистской идеологией. Но он быстро понял свою ошибку: почти все солдаты вермахта были убеждены в абсолютном превосходстве своей нации над «недочеловеками» большевистской России. Именно этим расистским фанатизмом объясняется крайняя жестокось захватчиков по отношению к советским военнопленным и мирному населению.
Трудно себе представить сегодняшнюю карту мира, если бы зимой 1941 года пала Москва. Год спустя исход войны решился под Сталинградом. Весь мир, затаив дыхание, следил за этим грандиозным сражением.
Французы удивляются, когда слышат, как русские говорят о «победе над фашизмом», а не над Германией, забывая, что с 1936 года, с испанской войны, в Европе сложилась фашистская коалиция. В июне 41-го не одна Германия атаковала Советский Союз, а целый десяток стран, разделяющих общие «идеалы». Когда эта гитлеровская коалиция захватывала Европу, США не предпринимали активных действий. Лишь атака на Перл-Харбор заставила Америку отказаться от нейтралитета.
* * *
В начале войны успехи вермахта были впечатляющими: Красная Армия была фактически разгромлена, сотни тысяч бойцов попали в плен.
Как случилось, что армию, которую в середине 30-х годов считали одной из лучших в мире, летом 1941-го постиг такой чудовищный крах? Что давало немцам уверенность в победе? Писатель Елена Ржевская, опубликовавшая найденные ею дневники Геббельса, рассказывает: «Германское руководство долго не могло поверить в фантастический, небывалый факт: Сталин уничтожал высшее командование собственной армии! Геббельс ежедневно заносил в свой дневник наиболее важные высказывания фюрера. Однажды, узнав об очередных арестах генералитета Красной Армии по приказу Сталина, Гитлер воскликнул: «Этот человек – сумасшедший! Он же губит свою армию!» Геббельс отмечал, что война с Финляндией показала слабость РККА и побудила Гитлера начать планирование операции «Барбаросса».
В 1939 году СССР и Германия подписали Пакт о ненападении. Этот документ не только изумил мировое сообщество, но и вызвал растерянность у советских людей. Вот как об этом вспоминал писатель Григорий Бакланов: «Однажды, выходя из дома, я увидел толпу перед стендом с газетами. Все стояли молча, с мрачными лицами. Я подошел ближе, увидел фотографию Молотова и Риббентропа и прочитал статью, в которой говорилось о подписании Пакта о ненападении между Советским Союзом и Германией. Я не знал, что об этом думать. Перед сном дядя сказал мне: «Все это очень и очень плохо».