Ни Челси, ни Абрамович не были дороги сердцу простого русского парня, славянина и бисексуала, футболиста основного состава.
– А я бы лучше, поиграл бы лучше с Роналдо. В Ювентусе лучше. Он такой горячий, Роналдо. Такой рослый.
Мечты, мечты. Стучат колеса. В России вечно стучат, сплошные стукачи в России. И, конечно, стукнули начальнику конвоя, что заключенные намылились сбежать. Этой ночью разбирали рельсы, искали взрывчатку. Этой ночью не сбывались мечты. Мечты они такие, вечно не сбываются. Этой ночью Курицына изнасиловали в четырнадцатый раз. В вагоне, где ехал Чингисханов шла оргия, выдавали замуж выдающегося полузащитника за квалифицированного скокаря.
– Я тебе подарю бриллианты в ночи, забросаю тебя осетриной. Жри Чинга, жри и в глаза мне смотри. Любишь своего пупсика?
И Чингисханов признавался в любви, подлый мазила из захудалого клуба высшего дивизиона предавал самое святое, что должно быть у физкультурника.
Долго ехали они по просторам страны. Кто скажет, что Мордовия недалеко, тот солжет, везли их в Оренбург.
– Отсталость, бескультурье, ужасался Курицын. Там сплошной волейбол, век футбола не видать.
Сорок семь лет без футбола живут, звери!
Чингисханов спал, Чингисханов стал другим человеком и даже говорил иногда колоратурным сопрано.
– Что день грядущий мне готовит?! Заводил иногда. Но замолкал. Не береди лихо, пока тихо. Спонсор сойдет на дальней станции. Будет весь в шоколаде, трава по пояс, место на нарах по понятиям. А меня, горемычного повезут в дальние края. Кто поймет, кто возьмет в жены испорченную.
Он потерял счет случайным любовникам, он не берег себя, расточительно относясь к сокровищу невинности.
Стук колес оборвался на самом интересном месте. Курицын вздохнул, освобождаясь от непристойных притязаний.
– Футболисты выходят из эшелона, прозвучало в динамике.
Повторяю, футболисты выходят, остальные сидят и не чирикают. Стреляем без предупреждения.
Выходить в трусах, без трусов выходить запрещается.
– Слышь, Курёха. Может, без трусов выйдешь? Мы тебя во всех видах перевидали. А народу там интересно. Народ захочет приобщиться.
– И думать не смей, зашумели на нарах. Всем давать будешь, что от тебя останется. Береги себя Курёха. Выйди и будь тверд.
– Поцелуя без любви не давайте никому, пели вслед ему.
В поле у эшелона собралась толпа зрителей. Растерянных трусиконосцев встретил начальник близлежащей женской колонии.