Я как-то встречала эту Кики. Она так никогда и не вышла замуж. Все ждала, когда ее возлюбленный достигнет совершеннолетия и приедет за ней. Но он не достиг. Не хватило буквально пары дней. Кики приезжала в Англию в поисках возлюбленного как раз тогда, когда я гостила у бабушки с дедушкой. Бабушка тогда обвинила бедную женщину в смерти своего сына и выгнала ту за порог. Это самая страшная история в нашей семье. Но она никого ничему не научила. Хотя нет. Меня научила. Быть внешне смиренной и никогда не влюбляться.
Именно эта наука и вела мои ноги к ванной комнате, чтобы привести себя в порядок. Потому что ни в коем случае я не могла появиться за столом в пижаме. Что уж говорить о подаренных Олей мохнатых тапках-зайчиках?
— Где моя сладкая красавица? — послышался через пять минут голос моей няни Оли.
Да, она о сих пор была с нами. Оля воспитывала мою старшую сестру Марго, брата Сан Саныча, меня и теперь ― младшего брата Жоржа. То есть, Георгия. Только Оля меня понимала. Мы часто шептались с ней перед сном. Она рассказывала о своем веселом детстве. О том, как развлекается молодежь в нашем городе. О том, как живут нормальные дети. О том, откуда у них на коленях раны, а на руках ― синяки. Она говорила и говорила, а я впитывала каждое слово. Мне не нужны были сказки на ночь. Я хотела слушать о реальной жизни.
Когда я была маленькая, под прикрытием прогулки или похода на занятия балетом мы выбирались в парк, где я играла с нормальными детьми, не боящимися испачкаться в грязи. Правда, потом нам приходилось тайком пробираться ко мне в комнату, чтобы я могла привести себя в порядок. И достаточно часто дизайнерские наряды Оля сжигала на заднем дворе своей сестры Ирины.
Теперь моя сообщница по преступлениям стояла посередине спальни и раскладывала на кровати безупречно подобранное платье с кардиганом в цвет.
— Оля, — позвала я.
— Ама, девочка моя, — улыбнулась в ответ няня. ― Как спалось?
— Прекрасно.
— Готова к новому дню?
— Да. — Я вздохнула, скидывая халат, который надела после быстрого душа. ― Иду на каторгу, — подытожила я гнусавым голосом, произнеся это уголком рта.
Оля хихикнула. Она единственная любила мой веселый нрав и вздорный характер.
— Завтра ты станешь уважаемой леди, будущая Амалия Емельянова. Ты должна вести себя подобающе.