– Я не могу тебе сказать.
– Мне грозила опасность? – догадалась она.
Он слабо кивнул.
Через две недели облако над головой Евы появилось снова. И снова ему удалось её спасти. Но через девять дней облако появилось опять. И опять ему удалось вырвать её из лап смерти. Хотя теперь он точно знал, что облако появится через неделю, потом через три дня. Предначертанное неминуемо. Он может выиграть короткий срок для неё. Имя Евы уже вычеркнуто из книги живых.
Захар спрятал лицо в ладонях и мысленно попросил: «Да минует». Но не минует. Ему ничего не остается, как испить эту чашу, достойно пройти испытание.
Ева! Будь проклят его дар! Заберите его, оставьте её! Но нет. Судьба не приемлет сделок.
В тот день он мог увидеть, как именно произойдет несчастье, но не стал делать этого. Потому что самое ужасное – знать и ждать. Уж лучше пребывать в неведении.
Последнее, что увидел Захар, теряя сознание, это струйка крови на виске Евы.
Он очнулся в реанимации. Он знал, что вскоре ему сообщат об её смерти, что еще две недели ему суждено провести в больнице, а далее последует длительный восстановительный период. Но выражение его лица оставалось апатично-спокойным. Его способность чувствовать, его душа умерла вместе с ней. Осталась только оболочка.
И проклятый дар. Именно поэтому у него не было детей и никогда не будет. Никогда и никому он не позволит испытывать подобные мучения.
Еще он увидел, что единственное, что ему осталось – это будни и погружение в чужие судьбы. Иногда Захар будет понимать, что живет не напрасно. Это когда удастся помочь советом либо разыскать пропавшего человека.
Окрепнув, Захар собрал рюкзак и отправился в лес. Он бродил среди деревьев, наслаждаясь покоем и отсутствием мыслей в голове. Здесь не было людей с их болью, вопросами, потерями. Здесь он не мог предсказать чью-то смерть. Здесь была только девственная, чистая, первобытная жизнь.
Вечером он развел костер, поставил палатку, вскипятил воду на огне. Захар пил чай из железной кружки, когда в нескольких шагах от него приземлилась большая серая сова. Наклонив голову на бок, она наблюдала за игрой языков пламени. Огонь отражался в её глазах. А Захар подумал о сходстве между ними, ему так же хорошо в одиночестве и полумраке.
Он пошевелился, и птица тут же упорхнула. У него только один выход, один путь, прожить эту жизнь до конца, столько, сколько отмеряно, и по-прежнему не любить, не брать на себя обязательств и не иметь детей.