Шаги последних уходящих клиентов, ножки стульев, скребущие по плитке, приводят нас в себя, приводят в нас; я дышу тяжело, кожа взмокла, мне хочется спрятаться в его объятиях, потеряться в них совсем; я чувствую себя нагой, распятой, непристойной, бесстыжей и красивой.
Мы так и не посмотрели друг на друга в этой погибели, ни на секунду, ни разу.
Я внезапно вздрагиваю от его голоса:
– А Эмманюэли эмоциональны.
– Простите?
– Эмманюэли эмоциональны. Они воспринимают вещи масштабнее, поэтичнее.
Я смотрю на наши две руки на диванчике. С тех пор как мы сидим здесь, они не сдвинулись ни на миллиметр. Это по-прежнему два симпатичных окаменевших многоточия.
И тут пурпур осыпается с моих щек, и я смеюсь, все бесстыдство улетучилось – несколько редких лиц поворачиваются ко мне, любопытные, и очарованные тоже.
– Вы красивы, когда смеетесь.
– Это вы делаете меня красивой.
Он опускает серебряную ложечку в пустую чашку из-под кофе. Тихонько вертит ею, как поворачивают семь раз язык во рту перед признанием.
– Я начал писать книгу.
– Роман?
– Да.
– Вы уже придумали название?
– «Пивная Андре».
Я счастлива – сама толком не знаю, почему. Мне нравится, что он хочет рассказать о нас. Поймать этот момент, когда отрываешься от самого себя.
Когда падение в конечном счете оказывается взлетом.
Мне вдруг приходит пустая, смешная мысль, что буквы слова «Андре» есть в его имени.
Александр продолжает:
– Это история женатого мужчины.
– И он встречает женщину в пивной.
– Да. Его жизнь рухнет. Я думаю, ему даже хочется, чтобы она рухнула.
– Ее тоже. Я думаю, и ей хочется, чтобы она рухнула. Женщине из вашей книги, я хочу сказать.
– Потому что она замужем и больше не любит своего мужа?
– Нет. Она не из тех, кто больше не любит кого-то, потому что любит другого. Или любит оттого, что устала быть одна. Новая любовь не обязательно против прежней. Она может быть просто за себя. Неудержимое головокружение.
– Вы правы. Я хочу сказать, она. Она права. Ну вот, моя книга – это история женатого мужчины, который встретит замужнюю женщину, и их жизни рухнут.
– Да.
– Да.
– Что станется с женой женатого мужчины?
– А с мужем замужней женщины?
– Он будет потрясен. Ничего не поймет. Разобьет две-три вещицы в доме, но вскоре успокоится. Его горе переменчиво. Потом он выдвинет аргумент – дети. И другие малодушные доводы, чувство вины, пережитые вместе трудности, которые скрепляют чету.