– Как? – Матильда округлила глаза. – Разве вы не слышали? Во дворец прибыл известный путешественник, Пабло дель Фиоре. Разумеется, все будут обсуждать его персону и составлять список вопросов.
– Путешественник? – заинтересовалась я. – Я раньше не слышала об этом Пабло.
– Неудивительно, дорогая, вы ведь жили в глуши, – с самой приятной улыбкой заявила Матильда. – Но, между нами, Пабло куда больший сочинитель, нежели путешественник. Он любит описывать свои приключения и давно уже обещает издать свои записки. Сдается мне, что правды в его опусе едва ли наберется на несколько страниц. Зато большинство придворных дам от него прямо-таки в восторге. Такой молодой! Столько повидал! Знает такие интересные подробности о жизни разных народов!
Ответить я не успела – наш диалог с Матильдой прервала ее высочество, сухощавая седовласая невысокая женщина со строгой прической.
– Северина, дитя моя, как я рада вас видеть! Жаль, что вы ранее не появлялись при дворе. Хотя, должна заметить, это несколько странно для столь очаровательной юной девушки, ведь ваша семья могла бы себе позволить… Простите, – осеклась Каролина.
Я через силу улыбнулась ей.
– Я просто счастлива посетить чаепитие у Вашего высочества.
Действительно, отчего родители не стали искать мне жениха среди придворных? Раньше я не задавалась этим вопросом, но теперь мне стало интересно. С Инесс и Аннет все было понятно: первая была невестой Армана, а вторая собиралась посвятить себя служению Свету, невзирая на неодобрение семьи. Но я? Увы, задать этот вопрос я никому не смогу.
– Сегодня мы будем заниматься подготовкой воскресного вечера, – оживленно заговорила Каролина, стараясь сгладить неловкость. – В воскресенье я планирую пригласить особых гостей.
– Мужчин, – вставила Матильда. – Действительно из ряда вон выходящее событие, поскольку представители иного пола крайне редко разбавляют кудахтающую компанию наших дам на ваших приемах.
Принцесса бросила на нее неодобрительный взгляд, но то, что не простили бы никому другому, госпоже Дорен сходило с рук с удивительно легкостью. Достаточно было одной открытой улыбки, радостно-невинной, столь контрастирующей с ядовитыми словами, чтобы нахмуренное лицо Каролины вновь разгладилось.
– Кстати, дорогое дитя, – внезапно вспомнила принцесса, – Благодатный очень беспокоится о тебе. Он как раз говорил мне об этом сегодня утром.