– Здесь лучше кормят, – сказала женщина, – только вот сушит меня, вы не могли бы…
– Я сейчас.
И я пулей вылетела из палаты. Пробегая мимо палат с мужчинами, я только кинула взгляд в их сторону и увидела окровавленные простыни у некоторых. Я не остановилась, прошла в подсобку, налила в чашку кипяченой воды и выбежала снова в коридор. Мимо как раз проходила уборщица – одна из заключенных. В дальнем коридоре показалась Лорелей. Я подошла к уборщице и приказала отнести воду больным в палату номер 3. Она ошарашено посмотрела на меня. «Ну, давайте, идите же», – раздраженно ляпнула я, а сама погналась за Лорелей.
Она собиралась входить в другую палату к женщинам. На ней был такой же белый халат и чепец, как и на мне. Вид у нее был довольно неплохой, румяная с подкрашенными губами она выделялась на фоне худых серых лагерных людей. Да и на нашем фоне она выделялась тоже.
– Лорелей, – окликнула я ее.
Она остановилась и посмотрела в мою сторону. Сначала она явно меня не узнавала, но когда я подошла ближе, она помахала мне рукой.
– Неважно что-то ты выглядишь, – она кинула на меня оценивающий взгляд. – Что это? Какой ужас. – Девушка взяла меня за руку.
Тут я вспомнила о своих ранах, хотя боль еще не унималась. Кровь уже перестала стекать по рукам и начала сворачиваться по краям поврежденной кожи.
– Да так, – я спрятала руки, – ты не скажешь, что тут происходит?
– Пошли!
Она потянула меня в палату. Женщины, лежавшие здесь, стонали все до одной, метались по кровавым простыням в жаре, другие свернулись калачиком, одна сидела и бормотала себе что-то под нос.
– Доктор испытывает новые методы стерилизации.
Ко мне несколько минут доходил смысл ее слов, пока она осматривала цыганку средних лет и делала ей какой-то укол. На других женщин она даже не посмотрела. Когда мы вышли, я все еще не знала, какой вопрос задать следующим. Потом не выдержала.
– Какие еще новые методы?
– Ну…, – протянула Лорелей, – троим из них в матку ввели кислоту. Двоим просто вырезали все детородные органы, а та палата, – она показала рукой на палату, в которую заходила я, – тем доктор дал большую дозу облучения. Теперь будет их изучать.
– Что, что это такое? – я посмотрела на нее сверху вниз. – Как это, ввели кислоту? Он в своем уме. Это же летальный исход!
– Тише ты! – она потащила меня за угол и посмотрела по сторонам. Я тяжело дышала, кровь пульсировала у меня в висках и начиналась мигрень. Все было как будто во сне. Я не могла поверить, что все происходит на самом деле. Где-то из операционного блока доносились мужские крики.