Головой я понимал, что периодически нужно менять место. Как
сейчас говорят, релоцироваться. Хотя бы на два-три дня и сотню
километров от дома. Иначе можно пропасть, зачерстветь, стухнуть. У
стен и города есть такое свойство: придавливать, как могильной
плитой, делать маленькими, плоскими, выжатыми. А потом мегаполисы
нас просто выкидывают — в один пакет с выдавленными лимонами и
разряженными батарейками.
Но, признаться, взять и сдуру бросить все дела — сложно. Что-то
начинает зудеть внутри, точить словно вода камень, тревожить.
Ломка? Возможно! Тревога? Близко к этому! Я уже давно в плену у
кортизола и выгорания, но, благодаря Вике еще как-то держусь на
плаву.
Может, прозвучу, дамским угодником, но если бы супруга не
закрывала уборку, оплату счетов, покупку творога и куриного филе,
то моя комната-офис превратилась в пыльный темный чулан, в котором
меня однажды нашли бы умершего от обезвоживания и голода.
— Вскрытие показало, что покойник на 90 процентов состоит из
кофеина и никотина! — заявил бы судмедэксперт.
— А умер то от чего?
— Хотел всё успеть!
Разговорчики девчонок на «задней парте» сливались в единый
поток. То Вика, то Марина, то Марина, то Вика, то вместе говорят.
От астрологии через шмотки к планам покупки собственного дома.
— Не, нам с Владом коттедж точно нельзя! Остановится котёл, он
не заметит, и мы замерзнем! — услышал я своё имя. Повернулся.
— Дорогая, да мне не хочется лишних заморочек. Лучше хорошая
квартира, чем этот геморрой. Тем более в Сибири. Серег, ну
скажи!
Серый покачал головой.
— Не соглашусь, старина. Мы с Маришей хотим. Я к поломкам и
ремонту спокоен. Будем раз в месяц вызывать мастера. Пусть чекает.
Какие проблемы? Только плати деньги!
— А зима? Морозы?
— Да пофиг. Куплю снегоуборочную машину. Лишний повод будет
кости размять. И так себя в тренажерку не могу полгода заставить
сходить! Тело дряхлеет, кубики на животе превращаются в овалы на
пузе.
Я ухмыльнулся, ущипнув себя за небольшую складку:
— Ходить за таким аппаратом — так себе фитнес. Тогда уж лучше
лопату! Чем не кроссфит по-сибирски, в минус тридцать пять, а?
Марина всегда имела планы. Тут наши вторые половинки похожи.
Сколько их знаю, каждый раз планируют переезд, ремонт, покупку
автомобиля. И снова. Новая квартира, дизайн-проект, очередная
вонючка в салон очередного авто. А мне всё лень. А я не знаю, зачем
и когда я потерял вкус к жизни. Всё — одна сплошная черно-белая
палитра с оттенками серого. Нет, я осознаю, что красиво и стильно,
а что безвкусно и плохо; какой shorts в сети смешной, какой тупой и
нелепый; есть сцены в ужастиках пугающие меня, а есть —
отвратительно дешево сделанные, нагоняющие скуку. Но как-то без
эмоций, улыбки в тридцать два зуба. Наполовину. Не до конца. Словно
костер внутри меня дотлевает, а красные угли постепенно остывают и
покрываются седым пеплом. Одно перманентное состояние — усталость
от мира и самого себя в нём.