Панс лениво сграбастал кольцо. Повертел, любуясь игрой света на
гранях камня.
— Вот всегда я из-за своей доблоты стладаю, — тяжело вздохнул
он, подписывая разрешение на «Бюро (не)добрых услуг».
Только выйдя из кабинета, позволила себе облегчённо
выдохнуть.
Неужели мне удалось?
Да сохранят дирхи всех взяточников мира и да подарят им долгих
лет жизни!
Будь на месте Панса какой-нибудь Осборн и не видать бы мне этого
разрешения как благословения Лейны.
Потому что делать людям гадости официально, видите ли, незаконно
и это притом, что неофициально можно издеваться над ближними как
угодно.
Странно, что при этом все пропускают мимо ушей одну вещь:
главным образом я собираюсь помогать людям выпутываться из
неприятностей, а не наоборот.
«Дорогая Роузи», — вывела я, старательно игнорируя тряску
экипажа, и замерла, любуясь результатом. Поморщилась и зачеркнула
«дорогая».
Какое-то странное выражение. Будто ценник на человека
ставит.
Терпеть не могу писать письма. И не умею.
Но надо.
Иначе это будет уже третье письмо от Роузи, которое я оставлю
без ответа.
Первым таким посланием стала короткая записка, известившая меня
о благополучном заключении брака. Собиралась поздравить сестру
сразу, но не успела черкнуть и пары строк, захваченная всей этой
круговертью с изгнанием меня из дома и попытками устроиться в
Рейвенхилле, а потом и вовсе забыла о письме. До вчерашнего
дня.
Наверное так на меня подействовало общение с мэром. Срочно
захотелось положительных эмоций.
Составив поздравление молодым, отнесла его на почту, но там, в
отделении «до востребования», меня поджидал сюрприз. Определив мою
личность, шкатулка-телепорт зажужжала, сменила цвет с зелёного на
красный и открылась.
Так я стала обладательницей ещё двух — с разницей в неделю! —
писем от сестры.
«Милая, Грейс, — писала Роузи в более раннем послании, — если бы
ты только знала, как я счастлива! Кажется, одному человеку не под
силу вынести такого всепоглощающего чувства. Как бы мне хотелось
разделить его с тобой.
Но хватит обо мне. Я пишу не за этим.
Я так и не дождалась ответа на своё первое послание, но, зная
твою нелюбовь к написанию писем, не удивилась. И всё же, прошу,
отправь мне хоть пару строк. Как ты, малышка? Боюсь представить
грозу, обрушившуюся на тебя по моей вине!
Разумеется, я читала выпуски газет, но ты ведь знаешь
журналистов! Им нельзя доверять. Расскажи, как всё прошло? Что
сказал ловчий? Сильно ли разозлился отец? Как мама? Сама я не смею
ей писать, поэтому прошу, передай — со мной всё хорошо. Я счастлива
так, как только может быть счастлива женщина подле своего любимого
и любящего мужа. И всё это благодаря тебе, Грейс. На этом
прощаюсь.