Внутри меня потрескивал костерок негодования, но всё же резоны
Арунотая я могла понять. Что бы я о нём ни думала, брата он явно
любил. Иногда покровительственно и снисходительно, но… посмотрим
правде в глаза, нормальный человек не мог бы любить Вачиравита без
доли снисхождения. Разве что амардавика принимала его как есть с
воодушвлением, но она и не мыслит, как человек.
Поэтому я с усилием кивнула и повела речь в нужную мне сторону.
Чалерм, помнится, отмечал моё красноречие? Пора хоть раз применить
его для созидания, а не разрушения.
— Я понимаю вас, глава. Однако жить в клане, зная, что я могла
бы быть ему полезна, и при этом не имея возможности применить свои
силы, для меня слишком мучительно. Лучше уж сидеть в темнице и
ничего этого не видеть.
Арунотай вскинулся что-то сказать, но я выставила вперёд руку,
давая понять, что не договорила.
— Поэтому если ваши намерения относительно меня серьёзны, то я
бы хотела увидеть гарантии того, что моё положение как жены главы
клана будет иметь действительный вес. Что я не буду бесправным
зрителем представления о гибели этого клана.
Арунотай нахмурился.
— Почему вы говорите о гибели? Клан Саинкаеу процветает.
Тут моя выдержка лопнула.
— Процветает?! Никто ничего не умеет, советники продажные, в
делах кавардак, со слугами справиться и то не могут, на любой чох
нужно десять разрешений, при этом в клан спокойно проникают
посторонние, вас самого пытались отравить, теперь с кананом вот-вот
рассоритесь да ещё оба амарда сбежали! Это, по-вашему,
процветание?!
Я с трудом затолкала обратно себе в глотку дополнительные
проблемы в виде лесных ду и соседнего города, которые собираются
пойти за головами Саинкаеу, да и о распространении лиан предпочла
помолчать. Всё же слова Чалерма о том, что Арунотай чуть что
побежит в совет, не выветрились ещё у меня из головы.
Впрочем, ему, кажется, и так хватило. Глава принял задумчивый
вид и даже потёр подбородок, хотя обычно он вовсе не касался своего
лица, как и подобает благородному махарьяту на высокой
должности.
— Я бы не стал использовать такие громкие слова, — наконец
произнёс он. — Особенно такие мрачные пророчества. Однако я
понимаю, о чём вы говорите. Многие связи в клане закостенели, а
другие разрушились, и последние годы у меня не было возможности
заниматься их восстановлением.