Отложив листы, я растёрла лицо и огляделась. Рассвет уже
занимался, так что мне стоило поспешить, пока все не проснулись. На
столе больше ничего не было, поэтому я пошла открывать шкатулки на
полочках. В некоторых тоже нашлись письма, но более старые, в
других какие-то тетради с цифрами, наверное, связанные с закупками.
Наконец я нашла одну запертую шкатулку, содержимое которой очень
характерно гремело. Замок тут был простой, без барьеров и
талисманов, так что я легко его открыла обычным отпирающим
заклинанием. Внутри обнаружилось с полдюжины металлических жетонов,
подтверждающих волю главы клана. То, что нужно.
Я вытянула один поновее и покрасивее, а шкатулку заперла и
поставила на место. Что я скажу Арунотаю, когда он вернётся и
обнаружит, что я без спросу взяла его жетон? Скажу, дорогой супруг,
а сколько лет мне следовало ждать обещанных тобой полномочий? А ещё
скажу, рассказывай давай, что у тебя за новые методы, источники
махары и вообще, что в конце концов ты развёл на вверенных тебе
землях? И вот если ответы на эти вопросы меня удовлетворят, то, так
и быть, милостиво извинюсь. Хотя что-то мне подсказывало, что не
придётся…
Бессонная ночь не притупила моё внимание, а наоборот, сделала
меня резче и тревожнее. Я хотела рвать и метать, командовать и
давать сдачи, а Оплетённая гора предоставляла для этого все
возможности.
Каким-то краем сознания я понимала, что не стоит идти в поводу у
своего безголового настроения, но сопротивляться было сложно.
Поэтому самое большее, на что меня хватило, — это начать не с
повальной порки, а с того, чтобы подумать, что именно я хочу
сделать и как.
И первым же, что я надумала, была мысль, что Чалерм в последний
месяц проверял уровень мастерства у всех махарьятов клана, а
значит, у него должны быть записаны эти сведения. И мне неплохо бы
с ними ознакомиться, прежде чем я разворочу это лиановое гнездо.
Конечно, встречаться с учёным-мочёным не хотелось, но такая мелочь
не могла остановить Ицару — теперь уже Ицару Саинкаеу на пути к
исправлению мирового порядка.
Чалерм оказался дома, когда я вломилась к нему, громко топая
деревянными сандалиями по гулким полам. Он сидел за столом и в
кои-то веки не спрятал сразу бумаги, с которыми работал. Кажется,
там были какие-то письма, а ещё книжица с непонятными пометками. Но
меня это всё не интересовало.