Мне снова вспомнились слова Великого Ду: иногда, чтобы
восстановить мировой порядок, его надо сначала ещё больше порвать.
Отец вторил ему почти слово в слово, но он ещё и считал, что каждый
сам выбирает, быть ли ему тем человеком, который запустит
обновление мира. Он думал, что у меня достаточно для этого
смелости. Вот только кроме смелости должно быть ещё и желание. А я
желала похлёбки с лапшой и сухой лежанки, и чтобы больше никогда не
видеть ни Вачиравита, ни Чалерма, ни… ни отца. Ради кого мне
проявлять свою смелость? Ради простых людей, которых в отместку мне
превратят в кусты?
Пока я размышляла обо всём этом, Арунотай с кананом о чём-то
заспорили. Кажется, канан требовал меня казнить или как-то ещё
сурово наказать, а Арунотай, как всегда, не хотел идти на жёсткие
меры.
— Да вам просто дела нет, что сталось с моей дочерью! — бушевал
Адульядеж.
— А вам есть настолько, что за все эти месяцы вы даже письмишка
ей не написали, — неожиданно парировал Арунотай, и я встрепенулась,
прислушиваясь. Неужели бегство Вачиравита его встряхнуло? Или,
может, дело в том, что ему теперь придётся где-то искать махару для
клана?
— Это моё личное дело с Кессарин! — возмутился Адульядеж. — Вас
оно не касается!"
— А это, — Арунотай сделал нарочитый жест в мою сторону, — моё
личное дело с прани Ицарой. И вообще, как бы так не вышло, праат
Адульядеж, что вы сами устроили подлог, желая усидеть на двух
гаурах.
— Что? — булькнул канан, подавившись заготовленным воплем.
— Как я уже сказал, это именно та девушка, которую вы мне
передали во время свадьбы, — несвойственным ему жёстким тоном
произнёс Арунотай, глядя прямо в глаза собеседнику. — В то время,
как ваша дочь наверняка вышла замуж в Саваат. Выходит, вы и со мной
породнились, и к канану Нирану человека заслали. Хорошо устроились,
а теперь от меня требуете сочувствия? Я бы для начала провёл
всестороннее расследование!
Я осознала, что надо бы закрыть рот только когда из него чуть не
капнуло мне на колени. Арунотай с древодома рухнул?
Адульядеж, похоже, разделял мои чувства, как он никогда в жизни
не разделял чувства Кессарин. Он бурлил и плевался, как грязевой
гейзер, но тут двое из четырёх стражников, окружавших меня, обошли
лавку и вклинились между ним и главой клана.
— И после этого вы надеетесь на какое-то содействие с моей
стороны?!