— Ну, что случилось? — спросил я. Мы пошли рядом от остановки. —
Чего это ты так?
Время вечернее. Солнце зашло. Прохладно. Люди возвращались с
работы. Улицы полны прохожих. Машин немного.
Ну как, немного. На самом деле улицы полны машин. Но нет пробок.
Транспорт движется быстро. Без остановок. И еще непривычно видеть
старые советские марки машин: «Волги», «Жигули» и «Москвичи». А еще
«Запорожцы».
— Понимаешь, странная история, — сказала девушка задумчиво. — Я
недавно брата устроила в нашу редакцию. Наборщиком. Это такой
работник, он работает за линотипом. А это станок, который…
Пришлось прервать Аллу. Она явно волновалась.
— Я знаю, что такое наборщик, — сказал я мягко и коснулся руки
девушки. — И знаю, что такое линотип. Рассказывай дальше. И что
случилось?
Девушка глянула на меня. Потом кивнула.
— Ах да, я же слышала про тебя. Ты уникум. Гений МГУ. Все
профессора в восторге. Слушай, может бы ты мне поможешь? Такая
странная история, даже милиция не верит.
Ох ты. Тут уже и милиция подключилась? Что же за день такой?
Везет мне на приключения.
— Для начала давай я узнаю, — пришлось снова подтолкнуть Аллу в
нужном направлении. — Что там приключилось?
Девушка спохватилась. Поправила непослушную прядь чудесных
волос. Продолжила:
— Понимаешь, наш главред Пушков любит живопись. Картины.
Собирает их. Выставки посещает. Дома хранит. Иногда вешает в своем
кабинете. И вот недавно у него пропала одна картина. Очень дорогая
и ценная. А последний, кто заходил в его кабинет, был мой брат.
Занес гранки. Пушков рвет и мечет. Подключил милицию. А те считают
брата подозреваемым.
Мда, понятно. Действительно, безрадостная ситуация. Вот только я
такими делами не занимаюсь. Милиция должна докопаться до
истины.
— Если они его подозревают, то, наверное, уже обыскали квартиру?
— спросил я. — Нашли что-нибудь?
Алла покачала головой.
— Нет, конечно. Мой брат ничего не брал. Я готова за него
получиться.
Ну да. Знаем мы этих братьев.
Мы шли дальше по улице. Так-с, судя по всему, свидание
накрылось. У девушки нет желания гулять. Я подумывал, под каким
предлогом откланяться.
— А что за картина? — рассеянно спросил я. — Действительно
дорогая?
Алла задумалась. Легонько почесала скулу. Жест защиты от
дискомфорта. С чего бы это? Хотя понятно. Эта ситуация
автоматически причиняет ей боль. Внутреннюю боль.