— И что теперь с ними делать?
— По закону передадим в Ленинскую библиотеку. Составим опись.
Оценим. Как нашедшим, нам полагается двадцать пять процентов от
стоимости.
Юра присвистнул:
— А стоит все это...
— Прилично, — кивнул я. — Очень прилично.
Участковый покачал головой:
— Значит, не зря Токарев искал. Только не там копал.
— Он искал компромат. А нашел настоящее сокровище. Только не
успел понять это.
Мы поднялись наверх. На улице все еще темно. Фонари глядели в
окно. Дом скрипел и стонал.
— Как думаете, призрак теперь успокоится? — усмехнулся Леша.
— Конечно. Ведь его библиотека наконец-то дождалась настоящих
читателей.
Юра зевнул:
— Ладно, пошли. У нас еще повестки не розданы.
— Подожди, — я достал блокнот. — Нужно составить предварительный
список книг. А то знаю я нашу бюрократию – замучают потом
бумажками.
Мы просидели до рассвета. В утреннем свете пылинки танцевали над
старинными фолиантами. Купец Рубахин все-таки оставил клад. Просто
совсем не такой, какой все искали.
После бессонной ночи, как ни странно, меня не тянуло ко сну.
Наоборот, хотелось действия.
Поэтому мы поехали к Алле.
— Чижики-пыжики, ну и утречко выдалось, — Юра потянулся на ходу.
— Одного убийцу поймали, теперь за картиной гоняться будем?
Мы шли по утренней Москве. Солнце уже пригревало. На деревьях
набухали почки.
— Не просто картина, — я почесал подбородок. — Работа Крупина.
Слышал о таком?
— Нет. А должен был?
— В нашем... в смысле, в будущем мире его работы впоследствии
начали высоко ценится. Особенно за рубежом.
Юра хмыкнул:
— И почем стоили тогда картинки с лешими?
— Тысяч пятьдесят долларов. Если не больше.
— Ек-макарек! — Юра присвистнул. — Теперь понятно, чего главред
так разбушевался. Кстати, я вспоминаю это дело. Мне тогда пришлось
выбить зуб телохранителю скупщика краденого из Челябинска. Чтобы он
отстал. Это что, та самая картина? Надо же, как тесен мир.
Редакция располагалась в старом четырехэтажном здании. Типичная
московская архитектура начала века. Массивные двери. Высокие
окна.
Внутри пахло типографской краской. В коридорах сновали люди с
папками. Где-то стучали пишущие машинки.
— Нам на третий этаж, — я направился к лестнице. — Кабинет
главного редактора.
— А откуда знаешь?
— Алла рассказывала. Еще тогда, когда мы с ней
разговаривали.
На площадке третьего этажа мы столкнулись с высоким мужчиной в
очках. Он нес стопку гранок.