Митюшкин, кстати, напрочь наплевав на все внутренние правила,
обжимался с Хировой, сидя у себя на кровати. Ветераны войны,
хах.
— Борзометр, конечно, у вас зашкаливает, — я не мог пропустить
действия Ольги и Герасима без комментария. — Вот придёт взводный, и
вам быстро шею надерёт.
— А ему точно в ближайшие пару часов не до нас, — усмехнулся
Митюшкин. — У нас Устранители в административном корпусе сидят,
решают они там что-то.
— Не знаешь, что именно? — на всякий случай уточнил я, и получил
в ответ отрицательное покачивание головой. — Ну и хрен с ними.
— А, вспомнил, — Митюшкин немного оживился. — Взводный заходил
за полчаса до твоего приезда, искал тебя зачем-то.
Я сел, повернулся к сладкой парочке и уточнил:
— То есть, он видел, что Оля здесь, в мужской казарме?
— Ну да, — одновременно кивнули оба.
— И ничего не сказал?
— Неа, — улыбнулся Герасим. — Сказал, чтобы мы тебя поискали,
авось ты вернулся.
Я честно попытался задремать, но не получилось. Уж слишком
громко Митюшкин с Хировой лизались. Да и других курсантов
напрягали. В какой-то момент не выдержал Петухов и настоятельно
порекомендовал парочке уйти в женскую казарму, ну а я откинул
всякую идею о сне. Встал, взял с собой гель и полотенце да пошёл в
душ.
Помылся, почистил кожу и совесть, так сказать, от всех
происшествий сегодняшнего дня. Стоило мне перекрыть краны, как в
душевую зашёл Петухов, тоже мыться.
Только он ещё передал мне, что меня разыскивает лейтенант,
Тамара Верескина.
— Что, прям разыскивает? — на всякий случай уточнил я. — Или
просто ищет?
— Просто ищет, — хмыкнул Петухов, включая воду.
А вот на выходе из общей раздевалки ко мне подошёл
сокурсник-молниевик, Петя, кажется. Он сообщил, что в
административный корпус прибыл капрал Фантом и тоже разыскивает
меня.
И чего это им всем от меня нужно?!
На этих размышлениях я понял, что ужасно сильно устал. Лечение
Екатерины отняло слишком много сил и… мне пришлось вернуться в
казарму. Организм просил отдыха, и если я прямо сейчас не
прилягу…
Усталыми глазами, я осмотрел казарму, подметил, что Митюшкина
уже не было на пару с Хировой, и задремал.
“Мне нужно всего десять минут… чуть-чуть… прийти в себя.”
Но…
— Раскатный, — голос Быкова раздался прямо в моем сне. —
Подъём.
Я, не понимая, что происходит, уставился на электроманта Эрнса
Куппера, у которого был очень тонкий голос, и переспросил его: