— А стариградцы — честный народ! — подхватил мой обман Алексей.
— Мы всегда платим долги!
Хотя обманом это вряд ли можно назвать. Всё — правда. Мы
действительно должны отплатить Тамаю за обман. И благодаря ему
удалось познакомиться с Барбелом Ад Нимаей, который отправил нас
договариваться с варгийцами. И к нам присоединилась Злата со своей
долей от торговли. Приобретение спорное, конечно, но факты есть
факты.
— Хм… — нахмурился трактирщик.
Думал.
Я вспомнил, что он, по словам Барбела, двоюродный дядя Тамая.
Значит должен знать его хорошо.
— Вы можете отдать долг мне, северяне, — осклабился он. — Меня
зовут Батнун Саяд, и я — ближайший родич Тамая. Ближе в этом городе
точно нет.
Мы с Алексеем переглянулись. Краем глаза отметили, что
посетители вокруг сидели немного плотнее, чем раньше, и, кажется,
теперь окружали нас. Свободный проход к двери на улицу закрыл лихой
наружности асмаридец с саблей на поясе. Выглядел он довольно
примечательно. И, бьюсь об заклад, сидел в противоположном углу
трактира, когда мы зашли.
— Прости, уважаемый Батнун Саяд, — улыбнулся я. — Но стариградцы
не только платят долги. Но делают это конкретным людям, а не
всякому, кто представится их родичами.
— То есть, я, по-твоему, лжец? — прорычал Батнун.
— Нет-нет, уважаемый! — возразил я. — Но мы не местные. Вас
видим впервые. И поверить вам на слово также безответственно, как
обвинять во лжи. Ведь если вдруг гайдамал Саяд не получит, что ему
полагается по нашей вине, удача отвернутся от нас и наших семей.
Поэтому, будьте так любезны, проводите нас к вашему родичу. А мы… —
Я встал, положил руку на пологое плечо трактирщика и широко
улыбнулся. — А мы добавим к долгу за помощь в его возвращении.
И сверкнул медяком, зажатым между двух пальцев.
Взгляд Батнуна заблестел от алчности. На месте этой монеты он
наверняка уже представлял полный кошель, набитый золотом.
Он окликнул помощника, раздал указания на таком бурчащем и
беглом языке, что я ничего разобрать не смог. А затем, сняв
передник, махнул нам в сторону выхода:
— Пойдём, северяне. Так уж и быть, помогу.
Когда вышли на улицу, где стояла повозка с добром, Батнун и
вовсе расцвёл. То ли подумал, что дело наше оказалось таким
прибыльным, и в ней — доля племянничка, то ли не подумал, но всё
равно захотел прибрать к рукам и добро, и Злату впридачу.