— Ань, я завтра вечером допоздна буду. Тебя Фаина Викторовна из
садика заберет. Побудешь с ней в библиотеке до закрытия, а потом до
дома сама дойдешь?
Отпускать ее одну ходить вечером по улице, конечно, не хотелось.
И не потому, что он боялся, что ее кто-то обидит: на районе
смертников не было — Аньку обижать. Боялся, что она опять
испугается. В последнее время она без конца жаловалась: то
скребется кто-то, то в подъезде темно. Впрочем, чего еще можно было
ожидать, учитывая то, в каких условиях она росла?
Подтащив табуретку к шкафу, Аня достала две тарелки и две чашки.
В три захода отнесла это все к столу и только потом ответила:
— Хорошо. Только я тебе позвоню.
— Звони, конечно, — с энтузиазмом ответил Last Green,
раскладывая еду по тарелкам.
То, как он в своих мыслях лихо свернул тему Сашки, заставило
невесело усмехнуться.
Да, именно, когда Лена позвонила ему и попросила дать номер
Потапа, все полетело под откос. Хоть LastGreen и убеждал себя в
том, что Потап стал таким дерганым потому, что мало спит, у него
куча работы в автомастерской, дома дурдом, но в глубине души знал,
что дело в другом. Сашка дергался и отмалчивался потому, что тоже
жалел о том дне, когда LastGreen написал Лене Волковой, чтобы
вернуть ей потерянный телефон. Это стало ясно, когда вечером, после
Лениного звонка, Потап пришел к нему, и они сидели вот здесь, на
кухне. Мать спала, а Аня играла в большой комнате. Сашка долго
вертел в руках свой мобильный, а потом тихо сказал:
— Короче, я вроде как согласился весной прооперироваться.
— Круто, — выдохнул тогда Last Green, потому что это же правда
круто: Сашка перестанет наконец мучиться с ногой и глотать обезбол
ведрами.
Вот только царапнуло внутри. Сергею ведь он отказал, а Лене
отказать не смог. LastGreen не стал спрашивать, почему Сашка
передумал. Ну правда, это же не его дело. А тот тоже неожиданно не
стал пояснять. Просто сидел, хмурился, вертел телефон, а потом, так
ничего больше и не добавив, ушел домой.
И вот теперь он валялся в больнице, восстанавливаясь после
операции, а LastGreen чувствовал себя хреновым другом, потому что
за это время ни разу его не навестил. Звонил каждый день,
спрашивал, нужно ли чего. Но Потап, конечно, говорил, что все у
него есть, потому что знал: свободного времени на рывок до
больнички и обратно у LastGreen’а нет. Чувство, что ты плохой друг
было жутко паршивым: они же всю жизнь вместе, во всех драках спина
к спине, Анька с Потапом едва ли не больше времени чем с родным
братом проводит. А вот надо же, развело по разные стороны. И из-за
кого? Из-за девчонки, мажорки. Сказал бы кто раньше, в жизни не
поверил бы.