О чем?
Ну, хотя бы о том, что ему написали. Ведь иезуит всегда останется иезуитом, где бы он ни жил, кем бы ни прикидывался…
И, почти как в армии, он обязан был выполнять приказы вышестоящего начальства. Даже самые… жестокие.
Но ведь им виднее?
Горит на столе свеча. Но кажется, чудится на миг, что дымок над ней скручивается черными петлями злых намерений, готовых сомкнуться на горле противника.
Убить, уничтожить тех, кто посмел жить по своим законам, иметь свое мнение, верить своему сердцу…
Свободные и сильные люди не нужны паукам в банке. А то ведь и стекло разобьют, и пауков передавят.
* * *
— Сколько людей у нас будет?
Иван Дмитриевич Сирко, HYPERLINK "http://o53xo.obzg66dz.mzwgsytvon2gcltjom.cmle.ru/b/443511/read" \l "n_1" \o "
В реальности Иван Дмитриевич вусмерть разругался с Дорошенко и бил его в хвост и гриву. Логично было предположить, что после гибели гетмана он или попробует стать следующим, но это вряд ли, мог бы уже десять раз стать, просто не хотел. Либо найти общий язык со Степаном. Второе представляется мне более логичным. (Прим. авт.)
" [1] один из самых уважаемых казаков, посмотрел на Степана Разина.
— Более пяти тысяч человек у нас набралось, восемьдесят две чайки пойдет.
— Изрядно.
— Да и русские пойдут, разве не так?
— И русские. Мы до Азова спустимся, а там — вдоль берега. А за нами русские корабли.
— Все на кораблях пойдут?
— Так по берегу опасно. Вот ежели Керчь захватить да Перекоп — тогда можно будет и татар гонять. Хотя, может, кто и пойдет. Я сам покамест многого не знаю.
— Хорошо ли это? Русские всегда нашей кровью за свое добро платили…
Степан сдвинул брови:
— Мне ли не знать? Сам я брата потерял, а все ж таки… сволочь — она всякой бывает. И русской, и казацкой. И у нас Дорошенко чего стоил? Всех хотел под султана прогнуть…
— И то верно. Степан, я тебя с титешного возраста знаю, еще в люльке помню… Уверен ты в царевиче? Не подведет он? Ведь ежели что — твоя голова первой полетит, не простят казаки…
Степан вздохнул:
— Верю я ему, дядько. Другому кому не поверил бы, а царевича еще сопляком помню. Воля в нем железная была — и осталась. Он своих разменивать не станет. А ежели пошлет куда — я первым пойду. Потому что верю — то не просто так будет. Хватит уже поганым топтать нашу землю! Живем ведь от набега до набега! От стычки до схватки! Все разрознены, все землю, что одеяло, на себя тянут… Хватит! Что смогу — то делать буду.