Глуп он не был, но наивен — да! Мария иногда поражалась, какими заковыристыми путями идут мысли в этой несчастной голове.
— Милая сестрица...
Протокольные фразы — и искренняя приязнь в глазах, на которую она и отвечала таким же теплом, заботой, участием. Не жалостью, вот жалости у нее не было, недаром говорят, что дети и животные не обманываются. Карлос чувствовал отношение женщины к себе, и в ответ дарил Марии искреннюю симпатию. Дон Хуан видел, как жена относится к его несчастному братишке, без брезгливости, без отвращения, с сестринской заботой — так сможет не всякая женщина, и искренне уважал Марию за эти чувства.
— Ваше величество...
Мария отвечала вежливыми заковыристыми фразами, с трудом (после родов-то!) подбирая слова, но в ее глазах было настоящее тепло, которого так мало получал бедный испанский мальчик. И Карлос улыбался в ответ. А вот Мария-Луиза так и сожрала бы!
Ну и шут с ней, пусть злобится. Главное, чтобы не укусила.
***
— Что случилось?
Павел Мельин смотрел на боцмана, отмечая и каменное выражение лица, и злые глаза, и стиснутые губы. Ох, непростое что-то сталось. Но что?
Петр Игренев сплюнул за борт, избегая попасть на чисто выскобленную палубу — за такое могли и корабль драить заставить от носа до кормы. Боцман ты там, не боцман...
— Да юнга этот...
— Меншиков? — тут же вспомнил Павел.
— Он, стервец!
— Что натворил этот щенок?
Неприязнь Павла была оправдана. Ну не любят люди «протекционистов». Нигде и ни в какое время!
А Меншиков попал на флагман именно что по протекции. Выгнанный за воровство из царевичевой школы, он вообще-то должен был отправиться куда-нибудь на галеру на веки вечные — пусть не гребцом, но юнгой там немногим лучше. Вместо этого царевна Софья лично попросила Павла приглядеть за парнем. Мол, коли исправится — хорошо, ну а если нет — пусть суд ваш будет короток и справедлив, слова не скажу.
Уж чем этот сопляк заинтересовал царевну?
Но Мельин честно приглядывал за мальчишкой, и друга приставил. Ну и что? Трех месяцев не прошло...
— Ворует он. У команды крысятничает...
— Не оговор?
— Нет. У Мишки браслет пропал, с боя взятый, уж он убивался. Деньги пропадали, а тут...
Павел кивнул.
Ну да, деньги — дело такое, на них же не напишешь, где чьи. А вот браслет — вещь памятная, трофейная...
Турки последнее время сторожились и старались не задевать русских, но стычки иногда происходили. И трофеи, конечно, были. Поль у команды по карманам не шарил, справедливо рассудив, что от медяков казна не обеднеет, а матросам приятно будет. Что с боя взято, то свято. Ну и...