стороны?
Наконец-то! Пусть со мной не общается ни одна кумушка в деревне,
пусть я
на веки вечные останусь незамужней, и бабы у колодца будут
перемывать
мои косточки. Зато я избавлюсь от ненавистного Саввы!
- Глупая и наивная девчонка, - вздохнул граф. - Тебе родителей
не жалко?
Они ведь теперь ответят за твой позор.
Опять двадцать пять! Да что всё так плохо-то? Я вон графу
умереть не дала, и
раны его обработала, а он, злыдень буржуазный, Феню с Пекасом
пороть
собирается!
- Ты действительно не понимаешь, почему нельзя снимать ленту? -
грозно
спросил граф Венсан. – Чему тебя только матушка учила!
- Нет у меня матушки. И батюшки нет, я с дедом живу и с его
второй женой, -
всхлипнула я.
Стало жалко себя до слёз. Что здесь за порядки, если лучше
угробить
жестоким браком девушку, чем отменить свадьбу? Я ещё могу
понять, что
разводиться нельзя, хотя тоже, между прочим, ужасная традиция.
Но
отказаться от свадьбы? Ничего еще не произошло, только ленты
привязали.
- Сирота, значит, - вздохнул граф.
И тут я поняла, что это – мой шанс. Единственный и пока ещё
возможный.
Я опустилась на пол и зарыдала в голос. Улькины воспоминания
накатили на
меня с головой, погрузили в мир боли, печали и жестокости.
Вспомнила, как однажды мальчики привязали меня за косу к забору.
Мало
того, что хитрым узлом, да ещё так, что я голову повернуть не
могла. Был
лютый мороз, смеркалось, я уже не плакала, а молча тряслась, как
в
лихорадке.
Тогда меня отвязал Пекас – заволновался, что долго за водой
хожу. Посидел,
подумал, увидел, что изрядно стемнело и пошёл к колодцу. Через
каких-то
триста метров нашёл свою, почти замерзшую, внучку.
Я долго болела, Феня ругалась и отпаивала меня травяными
отварами.
Вспомнила, как весной дети играли в салочки, носились друг за
другом, а я
случайно оказалась рядом. Нет, я не просилась в игру, знала, что
откажут.
Сильный и упитанный не по годам Савва больно толкнул меня в
спину, и я
упала лицом в грязь. Подняться на жидкой, раскисшей от талой
воды глине
оказалось неимоверно сложно. Руки и ноги расползались в разные
стороны,
не сразу я с трудом встала на четвереньки.
Меня опять уронили. Не знаю, сколько бы длилась их жестокая
игра.
Женщина из ближайшего дома выглянула в окно, вышла на улицу
и
полотенцем разогнала детей. Поставила меня на ноги, подтолкнула
к