Замок строили в те времена, когда из удобств гостям предлагались
разве что тазики для умывания и ночные горшки. Впоследствии часть
комнат превратили в уборные, в каждую из которых можно было попасть
из двух спален.
Дубовая дверь неохотно пропускала звуки, но можно было
расслышать журчание воды и немелодичное мужское пение. Похоже, наш
сосед любил поплескаться в свое удовольствие. И, судя по голосу, им
оказался пресловутый Грегори Уотсон...
Я прикрыла глаза, не без труда проглотив неподобающее леди
ругательство.
Ни за что не поверю, что такое соседство вышло случайно. Снова
происки леди Норвуд, будь она неладна!
И что делать? Постучаться в дверь и попросить уступить мне
ванную на минутку? Только не к Грегори. Чего доброго, он сочтет это
лишь предлогом для встречи тет-а-тет.
Потерпеть, пока сосед закончит мыться и уйдет в свою комнату?
Увы, с каждой минутой терпеть становилось трудней, а плеск воды все
не утихал.
Погодите-ка! Норвуды старомодны, быть может, в замке еще не
отказались от горшков?
Я опустилась на корточки и пошарила под кроватью. Увы,
безрезультатно. Под кроватью нашлись только пыль и чей-то забытый
шерстяной шарф.
Когда вспыхнул свет, я ойкнула и прикрыла лицо рукой. После
темноты даже приглушенная абажуром лампочка показалась мне
ослепительно яркой.
- Люси? - удивленно окликнул Этан, обнаружив меня на
прикроватном коврике, пятой точкой кверху. - Что ты делаешь?
- Прости, дорогой, - кашлянула я, чувствуя себя ужасно неловко.
- Я просто захотела в туалет.
- А-а-а, - протянул он, как будто это все объясняло. - Тебе
помочь?
Чем, интересно?
Я прикусила язык, чтобы не попросить вышвырнуть Грегори из
ванной, и тут меня осенило. Внизу есть несколько
гостевых уборных, и я вполне могу воспользоваться одной из
них!..
Ближайшая туалетная комната должна быть при так называемой
курительной, где мужчины обычно коротали послеобеденное время,
предаваясь низменным удовольствиям вроде сигар и бренди.
Я вихрем пролетела по лестнице, галопом промчалась по коридору,
миновала библиотеку и музыкальную комнату. Замок спал, лишь кое-где
в коридорах горели лампы и тихо скулил на кухне щенок.
Наконец вожделенная дверь. Я ринулась к ней, словно бедуин к
оазису... и чуть не полетела носом вперед. Проклятье!
С трудом удержав равновесие, я машинально опустила взгляд. Тело
лежало ничком. Ковер у моих ног пропитался кровью, от ее острого
запаха к горлу подступила тошнота.