Связанных посадили на пол, прислонив их спинами к стене и
предварительно обыскав, а два бессознательных тела их товарищей
просто бросили рядом. Тоже сначала обыскав.
Содержимое карманов незваных гостей свалили на стол. Оказалось
оно довольно однообразным. Три необычного вида пистолета с очень
длинной рукояткой и коротким стволом, четыре выкидных ножа, одна
запасная обойма, две ополовиненные пачки сигарет, две зажигалки,
один грязный носовой платок и семьдесят два доллара денег.
И никаких бумаг и документов.
– Так, – сказал Дитц, усаживаясь в кресло, забрасывая
ногу за ногу и закуривая сигарету. – Советую отвечать быстро
правдиво и членораздельно. Кто вы такие?
– А не пошел бы ты на… – выцедил сквозь зубы тот,
который вошел в дом последним и даже успел вытащить оружие.
Выглядел он заметно старше остальных, был весьма небрит, и во
взгляде его отсутствовали растерянность, и страх, а присутствовала,
наоборот, какая-то злая уверенность.
Дитц коротко посмотрел на Шнайдера и чуть кивнул головой. Рыжий
Курт сделал шаг к пленному и без разговоров, с короткого замаха
ударил его ногой в живот.
Удар был не очень сильным, но, видимо, пришелся в то же место,
куда Курт попал той же ногой буквально десять минут назад, потому
что пленный заорал и повалился на бок. Шнайдер наклонился, бережно
прислонил его к стенке снова и ласково спросил:
– Повторить?
Небритый отрицательно качнул головой и скрипучим от боли голосом
выдавил:
– Вам, ребятки, за это придется дорого заплатить. Попомните
мое слово.
– Не люблю больно бить связанных и безоружных, –
безучастно заметил Шнайдер, глядя куда-то поверх головы
небритого. – Но, видно, все-таки придется. Мой командир задал
тебе вопрос. Отвечай.
– Мы… это… – начал было второй связанный, который все
это время, если и не со страхом, то явно с полной растерянностью
наблюдал за происходящим.
– Молчать, – коротко приказал Велга. – Отвечать
будет тот, кого спрашивают.
– Мы люди Додика, – неохотно сказал небритый. –
Это вам о чем-нибудь говорит?
– Абсолютно ни о чем, – заверил Дитц. – Кто такой
Додик? Бандит?
– Что за странное слово… Он контролирует этот район.
Послушайте, любой новенький, появившийся в Городе, должен заплатить
дань контролеру своего района. Это знают все.
– Мы не знаем, – сделав ударение на слове «мы»,
объяснил Дитц. – Платят всегда за что-то. За товар или за
услугу. Но ты сказал «дань», а это слово предполагает подчинение.
Мы же никому не подчиняемся. Так и передашь своему Додику.
Понял?