— И тут немало вариантов. Мог увидеть сам, его могли
предупредить те, кто это видел, или…
Мы стояли вдвоём на кухне, а дядя Витя осматривал следы в
прихожке.
— Или, — продолжил я тише. — Тот их знакомый мент, о котором
упоминал Вагон, мог слить инфу, что потерпевшая тревогу бьет… Ведь
раньше по таким случаям отказные клепали, а тут вдруг вон что —
заявительница нарисовалась. Убили её и теперь хвосты подчищают.
— Вот такое, конечно, нежелательно, — отец поморщился. — Но тут
и сам понимаешь, из факта заявления на розыск без вести пропавшего
никто тайны не делает, и знали многие. И дежурный, и следак
прокурорский, сам прокурор, да и отказные эти, опять же, по всем
таким случаям были. Не хочется думать плохо о коллегах, но всегда
надо помнить — любой может быть братвой подмазан. Время такое,
никому верить нельзя. Братва решает такие вопросы быстро, а крысам,
которые сдают им инфу, платят щедро… до поры до времени.
— Понимаю, вот поэтому и не делаю поспешных выводов. Но себе
пометил.
— Молоток, — сказал он, и я заметил гордость в его глазах.
Нравится ему мой ход мыслей.
— А Сёму опознает Вагон, — я показал на труп. — Да и наверняка
он есть у нас в картотеке. Пальчики откатаем, дальше
разберёмся.
* * *
Работа на месте происшествия кипела, нужно было всё закрепить
документально. Не прошло и часа, как в бабкиной квартире стало не
протолкнуться, прибыли все причастные. Следователь Румянцев
негодовал больше всех.
— Да это же обычная бытовуха! Нужно соседей отрабатывать,
алкашей! — он раскраснелся сильнее обычного. — Собутыльник его
прирезал и скрылся. Вон, там бутылка стоит! С водкой!
— Да ты не волнуйся, пальчики с бутылки уже сняли. Содержимое
изыми и направь на химическую экспертизу. Но я тебе и так без
всяких экспертиз скажу, что это настойка на спирту, с травой, — я
понюхал пузырь. — Бабка, наверное, колени этой штукой мажет. И он
почти полный. Это что, их так с одной стопки вынесло, что до
поножовщины дошли?
— И такое бывает! Да и с чего серия-то тут? С чего всё
объединять-то надо? Это вообще всё не связано. Баба на пустыре и
мужик в квартире? В чем связь? — шумел он.
— А в том, что удар в обоих случаях нанесен умело, со знанием
дела, — я показал на тело. — Орудие убийства, судя по острым концам
щелевидного раневого отверстия — обоюдоострый клинок. Кинжал, то
есть. Ферштейн? Много ли у нас других колото-резаных со смертельным
исходом в городе с применением кинжала? Я лично не припомню ни
одного в последнее время, а ты? И в обоих случаю мутки с хатами.
Чем тебе не серия, Румянцев? Объединяй дела, не стесняйся.