Я огляделся в коридоре и в два прыжка оказался у соседнего
кабинета, где сидели опера отделения по раскрытию имущественных
преступлений. Толик должен быть там, он хоть и переехал в кабинет к
нам, но работал пока по своей старой должности и часто пропадал с
имущественниками.
Так и было. Я заглянул к ним в кабинет и сразу увидел его, с
расчёской перед зеркалом.
— Толя! Коренев! — позвал я громким шёпотом. — Шухов зовёт. Там
пришёл генерал, благодарить тебя за найденные медали. Журналисты с
ним. Быстрее! Пощёлкать тебя хотят.
— О, бегу! — он вскочил со стула.
Только на входе в сам кабинет он замялся, услышав бубнёж
Федорчука за закрытой дверью.
— А точно меня звали? — Толик испуганно посмотрел на меня.
— Иди уже, — я запихал его внутрь и сам просочился за ним.
— Вызывали? — спросил смутившийся Толик, оглядев
собравшихся.
— Коренев? — Шухов удивился. — А ты чё здесь?..
— О, это же он, — генерал поднялся. — Тот парнишка! Вот, его
снимите обязательно, товарищи журналисты, как он ловко всё нашёл.
Молодец, парень! Хвалю.
— А ещё, — вставил я пять копеек. — Товарищ подполковник просил
напомнить, что он пообещал лейтенанту Кореневу, если тот найдёт
медали, подписать ему рапорт о переводе в убойное, — уловив
недоумённый взгляд журналистов, я пояснил: — Ну, то есть в
отделение по раскрытию преступлений против личности. Вот, медали
найдены.
Генерал, пожимавший руку Толику, повернулся к Шухову, и их всех
засняли в такой позе.
— Ну, после такого-то просьбу надо уважить, да?
— Обещал? — угрюмо спросил Федорчук. — Вот и делай.
— Только собирался, — Шухов полез в бумаги. — Вот, как раз
приготовил всё.
Судя по всему, рапорт он потерял, поэтому просто написал внизу
чистого листа “Не возражаю”, поставил подпись и сегодняшнюю дату и
сунул бумажку Толику в руки:
— Вот, пиши рапорт новый, твой с ошибками был, я его выкинул.
Принесёшь мне, у руководства я сам подпишу.
А затем Шухов повернулся ко мне и еле слышно, с прищуром
пробормотал:
— Смотрите у меня, Васильев… Шустрый больно…
Наконец, после нескольких вспышек камер, Толика выпустили. Он
выскочил в коридор и тут же замер, как столб, глядя на серо-жёлтый,
чуть помятый в спешке листок с визой шефа. В другой руке он держал
чёрный пакет, вручённый генералом, с чем-то тяжёлым внутри.
— Ты, конечно, можешь на этом листе выписать себе премию или
взять отгулы, — пошутил я. — Но лучше накидай рапортец на перевод,
пока железо горячее.