- Приветствую вас, господа!
Из всей четверки я знал лишь
Александра сар Штроукка, в компании с которым, после размолвки с
Клаусом, в Клаундстон мы и добирались.
- Сарр Клименсе, присоединяйтесь! –
предложил Александр.
- С удовольствием.
После скучного сидения в кабинете
заняться тем, чему посвятил жизнь, соблазн был слишком велик.
- Тогда кому из нас окажете честь
преподнести урок?
- Надеюсь, что всем, - сказал тот,
кто был в паре с Александром.
- Как скажете. Но, господа, он будет
единственным.
Свободного времени хватало, но не
хотелось заявиться к сар Штраузену взмыленной лошадью. Пусть мы и
на равной ноге, но все-таки он наместник, и у него мог оказаться
кто угодно.
- Сарр Клименсе, вас правильно
следует понимать?..
- Да. Защищайтесь! - и я обнажил
шпагу.
Определенный риск присутствовал.
Техника Александра хорошо мне знакома, но оставались еще трое, и о
них я не знал ничего. И тем полезней будет для меня урок. Война с
Нимберлангом неизбежна, а на ней ни противников, ни их количество
не выбирают. Наша схватка длилась недолго, и оказалась куда проще,
чем встреча с четверкой послушников Шестого Дома. По той причине,
что тогда меня старательно пытались убить, их навыки были намного
выше, и они привыкли действовать сообща.
-Сарр Клименсе, ну в самом-то деле! –
укоризненно сказал сар Штроукк, когда все закончилось. Получилось
так, что в дурацком положении он оказывался куда чаще других.
- Извините, Александр, так вышло, - я
чувствовал за собой вину, но это все, что пришло мне в голову
сказать в свое оправдание. И постарался изменить тему. – Господа,
Курт сар Стаккер приглашает нас отметить знаменательное в своей
жизни событие. Время и место он сообщит дополнительно.
Это являлось личной моей инициативой,
но Курту предстоит освоиться в новой для него среде, и неплохо ему
помочь.
Кабинет наместника был огромным и
роскошно обставленным. Мой собственный в сравнении с ним походил на
номер в гостинице среднего уровня, разве что намного просторнее. Но
это был мой первый кабинет, и где-то в глубине души, я им
гордился.
Я застал Клауса в тот момент, когда
он быстро, разбрызгивая чернила, что-то писал. Вообще-то сар
Штраузен аккуратист, но по себе знаю - приходят порой светлые
мысли, и, если их вовремя не увековечить в бумаге, потом уже и не
вспомнить. Вероятно, такая его посетила.