— Быть может, он был напуган самим приступом?..
— Нет, нет… если бы вы видели его там, в кабинете, вы
согласились бы со мной: он будто пятился от… чего-то или кого-то…
до самой дальней стены. Потом упал и умер, с гримасой ужаса на
лице. Если бы все было иначе, он бы, наверное, пошел на кресло или
на кушетку, когда ему стало дурно…
— Вы весьма сообразительны, — оценил Кайлен. — И нельзя
исключать, что правы. И, как я понимаю, предполагаете, что, раз ваш
муж был в кабинете один, его напугало что-то…
сверхъестественное?
— Я не могу предположить ничего иного, — Клара Андронеску пожала
плечами. — Полицейские к нам приходили, ни малейших следов чужого
присутствия не нашли — и, обсудив все с доктором, постановили, что
это естественная смерть. Но это совершенно не похоже на
естественную смерть! В том, как мы нашли Ласло — противоестественно
буквально все. И… я очень боюсь находиться в доме, господин
Неманич.
— Можем поехать к вам прямо сейчас, — решительно предложил
Кайлен. — Я осмотрю и кабинет, и весь остальной дом и выясню, есть
ли причины бояться. А если вдруг есть, то какие именно. И расскажу
вам, что следует делать, чтобы ничего плохого больше не
случилось.
— Благодарю вас, господин Неманич! — она снова поднесла платок к
лицу и шумно вздохнула. — Возможно, мне просто нужно, чтобы меня
кто-нибудь успокоил. Только не рассказами о том, что мне все
блазится от горя.
Кайлен наклонился вперед, положил свою руку поверх ладони вдовы
Андронеску, лежащей на подлокотник кресла, и очень вкрадчиво
сказал:
— Я не думаю, что вам что-то блазится с горя. Просто потому, что
вы не слишком сильно горюете о смерти мужа…
Она испуганно округлила глаза и подалась от него назад, вжавшись
в спинку кресла. Но руку не отдернула. В этом мире было очень мало
человеческих женщин, способных отдернуть руку, ощущая на себе
действие эбед народа холмов. Ну или Кайлену нужно было нахамить
совсем уж сильно, а он пока что нахамил довольно умеренно.
— Вы же не думаете… что я… — растерянно проговорила Клара.
Кайлен отрицательно помотал головой.
— Не думаю. Вы действительно боитесь того, что может твориться в
доме, очень сильно. И очень искренне.
Увы, подобное не было редкостью: когда женщина после смерти мужа
ощущала, большей частью, лишь облегчение. Но это вовсе не означало,
что она была готова пойти на убийство.