Я повернулась и собралась выходить из комнаты.
Мне в спину буквально сразу же полетело:
- Спасибо.
О как. Не хочет отправляться на холод? Интересно, почему? И как
он планирует возвращаться домой? Пешком по снегу и морозу? Впрочем,
об этом можно позже спросить и его самого, когда на ноги
поднимется.
Я снова повернулась к орку и кивнула, показывая, что принимаю
благодарность.
- Пожалуйста. Служанка принесет вам еду, если вы голодны.
Колокольчик на столе.
Сказала, развернулась и все же вышла из комнаты.
Раз у этого типа здоровый голос, то и сил, чтобы вызвать
прислугу, ему хватит.
Я же собиралась пообщаться с экономкой и отдать приказ кормить
орка тем же, чем и меня. Любому выздоравливающему организму нужна
сила, чтобы поправиться побыстрей. Даже если это организм
хамоватого орка.
Следующие сутки прошли тихо, без инцидентов. Служанка,
приставленная к орку, докладывала, что он ест, спит, ходит по
комнате. Все. С ней даже не разговаривает. И ведет себя, по ее
словам, странно, непривычно, не так, как уже виденные ею орки.
Все, что мне пришло в голову после этих слов, - наш гость
впечатлился моей угрозой выставить его на мороз. И теперь делал
все, чтобы там не оказаться. И меня, если честно, грызло
любопытство, почему он так проникся моими словами. Ведь явно не
просто так сменил линию поведения. Однозначно была какая-то
причина.
Очередным днем, когда я занималась домашними делами, прибежала
все та же служанка с сообщением, что орк просит с ним пообедать.
Внизу, в обеденном зале.
Мои брови сами собой взлетели под волосы. Ладно, то, что он
настолько поправился, чтобы спускаться по лестнице, я уже поняла.
Но мое общество ему зачем? Нет, я, конечно, уважу гостя, пообщаюсь
с ним за столом. Вот только о чем?
- Передай, что я спущусь к нужному времени, - велела я.
Служанка поклонилась и убежала.
Я же решила, что наряжаться в честь непонятного события нет
смысла. Да и не во что мне было наряжаться. Вещей в замке – кот
наплакал. Большая часть – домашние платья, на два-три размера
больше моего. Я даже служанок усадила с найденными в комнатах
нитками-иголками, чтобы ушили несколько платьев.
Так что к обеду я спустилась в очередном домашнем платье, одном
из ушитых, темно-коричневом, длинном и полностью закрытом. Монашка,
ей-богу.
Орк сидел за столом. Выглядел он намного лучше, чем раньше.
Исчезли гематомы и порезы. И теперь орк не походил на избитого и
порезанного мученика.