– Вспомнил, – сказал опять после короткой паузы
Валерка, и Велга поразился перемене в его лице. Как будто
повзрослел-постарел неунывающий ростовчанин сразу на десяток лет.
Сошлись брови, морщины прорезали лоб и легли от крыльев короткого
носа к самым краям поджавшихся губ. Исчез из глаз задорный блеск, и
плеснулась в них боль и горечь.
– Что ты вспомнил, Валера? – осторожно и даже как-то
ласково спросила Аня.
– Вспомнил, где и когда уже видел такое.
– Ну? – не выдержал Майер.
– Баранки гну… В Ростове-на-Дону. В моем родном городе.
Двадцать второго июня сорок первого года. В тот день, когда вы на
нас напали. Без объявления войны, между прочим. Утреннее сообщение
по радио я пропустил, потому как… неважно, впрочем. И многие тоже
не слышали. Вот. А днём сообщение повторяли. На Театральной площади
репродуктор висел, и туда заранее народ сошелся. Сотни людей.
Стояли молча и ждали, когда объявят. А потом так же молча слушали.
Очень это было похоже на то, что мы сейчас наблюдаем.
Валерка достал сигарету и, явно нервничая, прикурил.
– А через неделю уже я на фронт ушел, – добавил он
зачем-то.
Все молчали.
– Ну, извини, – кашлянул Майер. – Нас, знаешь ли,
не спрашивали. Был приказ. А приказы не обсуждаются, не мне тебе об
этом говорить.
– Брось, – махнул рукой Валерка. – Не о вас речь,
камрады. Просто вспомнилось. Знаешь, как бывает…. Встало, словно
живьём перед глазами. Аж сердце защемило.
– Да мы понимаем… – сказал Шнайдер. – Сами
такие.
– Ахтунг! – не отрываясь от окна, щелкнул пальцами
Дитц. – По-моему, сейчас что-то произойдёт.
Толпа за окном как-то неожиданно притихла и замерла, и в этой,
будто с неба упавшей тишине, вдруг прорезался сначала какой-то
непонятный потрескивающий шорох, а затем над площадью отчетливо и
громко прозвучало:
– Внимание! Внимание! Внимание!
Голос шел откуда-то сверху, и Велга, и все остальные быстро
поняли, что люди на крышах домов-близнецов монтировали и
настраивали там какую-то специальную звукопередающую
аппаратуру.
Люди внизу одновременно запрокинули головы.
– Ну, точно сорок первый, двадцать второе, –
пробормотал Валерка. – И сейчас нам снова скажут, что началась
война.