В своих душевных и физических страданиях Валерка оказался не
одинок. Отряд являл собой жалкое зрелище, о чем ему, отряду, и было
прямо заявлено единственным, чувствующим себя адекватно человеком,
Аней Громовой.
– Мужчины… – подбоченившись,
снисходительно-презрительно усмехалась она краем рта (все, видимо
подчиняясь неведомому инстинкту, собрались в обеденной
зале). – Солдаты. Защитники. Спасители человечеств и рас.
Космопроходцы. Рыцари, я бы сказала, без страха и, уж тем более,
упрёка. Вы в зеркало на себя глядели, рыцари?
«Рыцари» отводили глаза и бормотали под нос нечто
маловразумительное.
– К-хм… – кашлянул в кулак Малышев. – Сейчас бы
баньку истопить…
– Ты, Миша, прямо мысли читаешь, – немедленно
поддержал таёжника Валерка. – Где наш Арнольд, интересно, и
Ганс Иванович заодно? Спросить надо, есть ли тут баня, а то ведь
помрем во цвете лет.
– Баня? – переспросил Майер. – Это что?
– Ну ты даешь, Руди, – сказал Шнайдер. – Столько
в России провоевал и не знаешь. Баня – это исконно русская забава.
Очень рискованная. Нам, немцам, не выдержать. Судя по тому, что я о
ней слышал…
– Ты, Курт, – перебил его хмурый Вешняк, – одну
исконно русскую забаву уже выдержал. Значит, выдержишь и баню. Сам
потом спасибо скажешь.
– Одну – это какую? – заинтересовался Карл Хейниц.
– Пить три дня без просыху. И безобразничать всяко.
– Ну-у… – разочарованно протянул Шнайдер. –
Нашли, тоже мне, исконно русскую. Она такая же русская, как и
немецкая.
Начавшийся, было, интересный разговор прервало появление
Альберта и Ганса Ивановича. У них немедленно поинтересовались
наличием в вверенном заведении бани с настоящей русской парной и,
получив ответ, что таковая, конечно же, имеется и полностью готова,
выразили желание немедленно воспользоваться.
Дэнни Джордан (Дабл Д, как звали его когда-то друзья и
единомышленники, царство им небесное и земное) вздохнул и ещё раз
оглядел хижину, соображая, не забыл ли чего. Эх, неохота идти. Но –
деваться некуда. Жратва совсем кончилась, сигарет осталась одна
пачка, а он, как ни мало ему было нужно, совсем без еды, а, тем
более, без курева обходиться не научился. Дэнни грустно усмехнулся
в седые усы и бороду.
Да, благословенное было время, когда они, хиппи конца 60-х –
годов, редко задумывались о таких пустяках, как еда, одежда или
кров. Когда тебе 18 лет, а рядом те, кто думает и поступает так же,
как и ты – это легко. Всегда все находилось. И еда, и выпивка, и
подруга, и косячок…