– Ясно, – Велга развернулся вместе с креслом лицом к
остальным. – Предложение Руди отклоняется. Всё-таки, мы
рискнём. Тем более что Анино феноменальное чутьё нас никогда не
подводило. Давайте, ребята. Только предельно осторожно, медленно и
дружелюбно. Мы вас прикрываем.
Со стороны это, наверное, выглядело весьма чудно. На боку
оплывшего, поросшего травой и мелким кустарником бугра, неожиданно
появился геометрически правильных очертаний тёмный овальный проём,
и оттуда, держась за руки, вышли двое. Мужчина и женщина. Оба в
неуловимо меняющих цвет и фактуру комбинезонах, простоволосые и
безоружные. Они сделали с десяток шагов по направлению к густому
ельнику и остановились.
– Что? – спросил Михаил.
Без оружия он чувствовал себя очень неуютно и всё время
удерживался от того, чтобы прикрыть собой Аню.
– Ничего, – ответила Аня. – Всё пока нормально.
Постоим. Пусть они на нас посмотрят.
– Может, надо сказать, что мы идём с миром и безоружны?
– Зачем? Они и так видят. Просто им нужно время. Стой
спокойно, я скажу, когда можно идти дальше.
– Или возвращаться, – усмехнулся Михаил.
– И такое может быть. Я чувствую их сомнение. Ладно,
помолчи и дай мне сосредоточиться. Попробую послать им пару
мыслеобразов посимпатичнее.
Гигант Малышев умолк и постарался тоже настроиться на ту
психическую волну, которую ловила сейчас Аня. В своё время дед учил
его слушать и понимать тайгу – шепот трав и деревьев, перекличку
птиц и голоса зверей. Михаил не мог сказать, что научился у деда
всему, что тот знал и умел, но кое-какие основы дедова искусства
ему перенять удалось, и теперь он постарался отрешиться от лишних
мыслей, избавиться от опасений и тревоги и сосредоточиться только
на окружающем его пространстве леса.
Ветер.
Листья.
Трепет света и тени.
Кто-то мелкий и неопасный прошуршал сбоку в траве на самой
границе слуха.
Ёж…
Так. А вот и оно.
Едва уловимое ощущение сторожкого интереса, идущее из тёмного
ельника, что начинается в пятнадцати шагах от того места, где стоят
они с Аней. Такое чувство, что тебя обшаривает с ног до головы
невидимый луч фонарика…. Точнее, два луча от, соответственно, двух
фонариков. Интересно, как это воспринимает Анечка? Её способности
помощнее моих будут в несколько раз… Всё, отвлёкся, потерял волну.
Разведчик называется, мать твою наперекосяк! Внимание удержать не
можешь! Не стыдно? Нет. То есть стыдно, но не очень. Всё-таки я её
люблю – эту большеглазую колдунью из не самого лучшего будущего не
самой лучшей Земли. И она меня, надеюсь, тоже. Вот закончится всё
это – поженимся. Поселимся где-нибудь… Вот, чёрт, а где же нам
селиться-то, хотел бы я знать? Здесь? Упаси бог в таких условиях
семью заводить. Дела тут хуже всякого средневековья… Хотя, если
разобраться, у нас, скажем, в деревне, лучше было, что ли? Медвежий
угол да бедность пополам с нищетой. Тайгой лишь и жили. Тайгой да
рекой. Ну и огородом, само собой. Корова, опять же, пчёлы…. В
общем-то, не так уж и плохо, ежели разобраться. С голоду не пухли.
Это я уже за все эти наши приключения насмотрелся, как люди живут,
вот и сравниваю. Эх, всё одно не понятно, как дальше сложится. В
одном только сомневаться не приходится – без неё я не смогу уже. А
с ней везде жизнь ласковой покажется. Так что выше нос, рядовой
Малышев, – всё перемелется. А как перемелется, то мука будет.
А мука будет – хлеб испечём. Ну, а с хлебом вообще ничего не
страшно.