Великий Исход, по мнению Охотников, случился потому, что
человечество элементарно зарвалось. Причём зарвалось во всех
отношениях. В безумной потребительской гонке оно не заметило, как
перешло черту, за которой сама планета и все живое на ней
превратились для него, человечества, в беспощадного и яростного
врага, готового любыми методами защищать свою жизнь.
– Мы загнали Землю в угол, – говорила, прикрыв глаза
Людмила. – У неё просто не осталось иного выхода. Она должна
была или защищаться или погибнуть. В сущности, нам ещё повезло.
Потому что избери планета иной путь – путь невмешательства, мы
погибли бы вместе с ней. И тогда ни у кого уже не осталось бы
никакого будущего. Нас, Охотников, не много. Наверное, при иных
обстоятельствах, мы могли бы сказать, что, наконец-то, человечество
в нашем лице сумело выстроить истинные и гармоничные отношения с
природой и разрешило все противоречия. Но это не так. Или не совсем
так. Во-первых, мудрейшие из нас понимают, что полной гармонии с
природой можно достичь, лишь окончательно с ней слившись. А это, по
большому счёту, означает отказ от разума, как от важнейшей
составляющей существа под названием человек. Это противоречие,
вероятно, можно разрешить, но для этого нужны усилия всего
человечества, а оно разобщено. Люди не понимают Охотников, Охотники
с сожалением смотрят на Людей, а Рабы не принимают ни тех, ни
других. Возможно, нам и удалось бы как-то договориться, но этому
мешают уже даже не внутренние разногласия, а внешние
обстоятельства. Мы уже говорили, что природа нанесла человечеству
ответный удар. Но она не просто ответила. Потому что для того,
чтобы ответить так, как ответила она, нужно было измениться. Стать
разумней в нашем, человеческом понимании этого слова. И она стала
разумней. Нет, звери, птицы, рыбы, насекомые, растения и деревья
качественно не изменились. Изменилась сила, которая ими управляет.
Появился мощный центр, который держит под контролем все процессы,
происходящие в животном и растительном царстве. Этот центр имеет
все признаки настоящего разума. Мы не знаем, как он выглядит, и не
можем установить с ним прямой контакт. Потому что он не хочет идти
на контакт. Мы только знаем, что он находится на дне Тихого океана,
неподалёку от островов Тонга.
– Острова Тонга? – переспросил Дитц. – Первый раз
слышу. Впрочем, я не моряк. Где это?