— Так точно, — спокойно
ответил Енотаев.
— Товарищ командующий… — начал
я говорить, но меня тут же остановили.
— Лейтенант, выйдите из
кабинета, — встал из-за стола генерал-лейтенант Целевой.
— Рэм Иванович, в чём дело? —
возмутился командующий 40 армией.
Я чего-то совсем не понимаю.
Что тут происходит?
Целевой поправил седые волосы,
взял стакан воды стоявший перед ним и выпил.
— Я думаю, надо этот балаган
заканчивать. Вот мой письменный доклад, — протянул Целевой бумагу
генерал-полковнику.
Тот начал читать, а Целевой
снова взглянул на меня.
— Лейтенант Клюковкин, вы
свободны. По распорядку дня, — повторил
генерал-лейтенант.
— Товарищ генерал…
— Клюковкин, вы слышали что
сказал генерал Целевой? Вы свободны, — положил перед собой бумагу
командующий. — И оправданы. К вам претензий нет.
Спорить с командующим 40й
армии я не собирался. Но никакого облегчения на душе у меня не
было.
А ещё эта фраза про то, что я
оправдан, меня только больше зацепила. Как будто тут был суд и я
предстал перед советским правосудием. Но, как это ни печально,
оно — это самое
правосудие, оказывается сейчас слепым.
— Лейтенант Клюковкин, вы
свободны! Возвращайтесь в расположение вашей группы и продолжайте
исполнять обязанности командира звена, — сказал командующий армией
и указал мне на дверь.
— Есть! Разрешите идти? —
спросил я, вытянувшись в струнку.
Командующий застыл на своём
месте, поглядывая в сторону генерала Целевого. Пока что моё
предположение в том, что весь удар на себя решил принять
заместитель командующего. А ведь Рэм Иванович в эфире запрещал
работать в воздушном пространстве Пакистана!
И Енотаев зачем-то решил на
себя принять вину. Ну, отправили бы меня в Союз в худшем случае.
Зато Ефим Петрович дослужил бы до пенсии спокойно. А теперь
неизвестно, как будут командиры распределять степень вины между
собой.
— Ничего больше не хотите
сказать? — задал мне вопрос командующий армией.
— Я уже всё в бою сказал,
товарищ генерал-полковник.
— Так то в бою! — указал
пальцем в потолок командующий и встал со своего места.
Он медленно шёл в мою сторону
под тихое жужжание холодильника. Видимо, снова этот элемент
местного интерьера требует жёсткой руки.
— Достал меня этот
электропогреб, — воскликнул командующий и со всего маху приложился
ладонью по двери холодильника.