Особо не торопясь, я вскоре успокоил
биение сердца и крался очень медленно. Ну, прямо, очень-очень. Это
было трудно, но я свою котомку перевесил на грудь, чтобы она не
сваливалась на бок, и полз на карачках, периодически ложась на,
совсем небольшой мешок, животом, от чего он вскоре стал совсем
плоским. Я имею в виду, конечно-же, не живот, а мешок… Живот у
Стёпки был и так плоский, как у рыбы-камбалы, которую Стёпка ещё не
видел. Да и увидит ли когда-нибудь?
Такая хрень лезла в нашу со Стёпкой
голову, пока я перебирал нашими руками-ногами, ложась время от
времени на мешок и довольно долго прислушиваясь к тому, что есть
впереди. Не мог секрет обойти такую «дорогу» к стойбищу. Брёвна
были хоть и не толстыми, но по-моему, вполне скрывали моё хилое
тельце, не смотря на увеличенный мешком живот. И я оказался прав,
когда сначала услышал впереди себя похрапывание, а потом и увидел в
свете звёзд, лежащую ко мне ногами «тушку» спящего сторожевого.
Ногайцы были низкорослы, но
коренасты, и рассчитывать на то, что Стёпка мог бы справиться с
взрослым степняком, не приходилось. Но чаще всего отцы в дозоры
вместо себя посылали мальчишек. Ну или брали в дозор с собой, спали
сами, а мальцы дежурили. Вот передо мной и образовалась дилемма: то
ли это спящий мужик, то ли пацанёнок? Убивать я не хотел ни того,
ни другого, но мужика я бы просто не осилил, а пацанёнка убивать
жалко вдвойне.
Лёжа в трёх метрах от «тушки», я
прислушивался к дыханию дозорного и, в конце концов, склонился к
тому, что это, всё-таки, мужик. Он был укрыт травяной рогожей и со
стороны был похож на кочку, но то, что эта кочка вдруг выросла
рядом с «дорогой», меня и насторожило.
Я полз, оставляя дорогу слева, и
дозорный, сука, лежал прямо передо мной.
- Ну что ему не лежать с другой
стороны? Хотя может и с той стороны тоже кто-то лежит? - подумал я
и вгляделся в ту сторону. Вгляделся, но ничего подозрительного не
увидел. Своё лицо я замазал грязью, а на лоб повязал кусок тряпки,
чтобы не бликовал при луне, светившей так, что с трех метров мне
были видны отдельные травинки и торчащие вверх носки "поршлей".
Помнится, где-то когда-то по
телевизору я видел, как тренировался какой-то спецназ. И вот, чтобы
не греметь автоматными магазинами, которые, как известно находятся
на животе в так называемой «разгрузке», бойцы передвигались не на
животе, по-пластунски, а на четырёх точках: ладонях и носках
ботинок. Этаким, э-э-э, пресмыкающимся. Вот и я весь этот путь
проделал так же, изгибаясь телом, как ящерица. Этот метод
перемещения так и назывался – «крокодил». От такого метода
перемещения шуршания, или какого иного звука, почти не было, и если
бы не впереди лежащее тело, меня бы и не услышали, а тут...