А под бортом и оказалась глыбь, как
понял я, когда Стёпкино тело погрузилось с головой во
взбаламученную килем воду. Ну, как глыбь? Стёпкины ноги погрузились
больше чем по колено то ли в тину, то ли в глину, и голова осталась
под водой буквально в локте от поверхности. Осталась, и из-под воды
не появлялась.
Стёпка было вздумал заорать, но я
сделал над собой усилие и рот закрыл так быстро, что прикусил язык.
Рот закрыл и стал месить под собой ногами, словно куда-то бегу. Тут
же мелькнула паническая мысль про лягушку, взбившую из молока
масло, и сразу пропала. Достав до дна и освободив ноги, я
оттолкнулся пятками от твердой поверхности и выпрыгнул из воды.
Тут-то я и услышал слова Тимохи и погрёб к берегу, выбрасывая руки
и ноги по лягушачьи.
- Ты гляди, Фёдор, как он плывёт! –
восхитился Тимоха. – Аки жук плавун!
- Скорее, как лягуха! – сказал
Фрол.
- Да, это он ногами от дна толкается!
– не поверил Иван.
- Вон они, ноги-то, - показал
кнутовищем отец. – Ладно плывёт. Так и Дон переплыть сможет.
Молодец сынок.
- В панцире, или в кольчуге, так не
поплывёшь, - вздохнул Фрол.
- А потому, поддоспешник нужон из
плотного войлока, а не мягкого - глубокомысленно произнёс
Тимоха.
- И в этом-то упариваешься, а ежели
ещё и в плотном ехать, сдохнешь, пока до сечи доскачешь.
- Говорю вам, валять нужно дольше и
под гнёт ложить.
- Запаривать шерсть надо, - подумал
я, выбираясь на берег и отмывая глину с ног.
- Чего ты сказал, Стёпка? – спросил
отец.
Я поднял на Тимоху глаза.
- Кто сказал? – спросил я, понимая,
что управляю не только телом, но и сказал, то, что думал,
вслух.
- Ты! Что ты сейчас сказал? Парить?
Войлок? Что значит «парить»?
- Варить, значит, над кипятком, а
потом сушить над углями. Шерсть уплотнится. И так несколько раз,
если сделать, то войлок каменным станет.
- Откель знаешь? – спросил
Тимоха.
- Придумалось, - пожал я плечами и
схватил выброшенный со струга пеньковый канат, который быстро
обмотал вокруг вросшей в берег старой коряги.
- Ты гляди, как он ловко и с верьвой
управился, - восхитился Тимоха.
- Это он, чтобы показать, что он уже
вырос и может в набег идти, - предложил Иван и «захекал»,
смеясь.
- А на хозяйстве кто останется? Кто
струги стеречь будет? Сие дело тоже нужное, - проговорил Фрол.
- А давай, я останусь струги стеречь,
а он за меня пусть идёт, - сказал Иван. - Я ему и тягиляй свой
старый отдам.