И этого человека ждали почетным караулом все три года.
Фред Тиллман не стал бы сержантом, если бы не умел правильно
смотреть и делать верные выводы. И он видел на полу сейфа две пары
следов – пол был покрыт взвесью какого-то порошка. А еще он видел
два разных отпечатка ног, словно въевшихся в металл монструозного
вида ванны. Один – крупнее, под обладателя солидных форм,
начальственного брюха… Такому темно-синий костюм был бы по размеру.
Второй размер следов принадлежал молодому человеку – такому, знаете
ли, харизматичному, безобидному с виду...
Во всяком случае, «точка пять» - не самое плохое место на
карте.
Начальство найдет для Фреда Тиллмана место гораздо дерьмовее и
закатает его туда до конца жизни, если узнает, что из сейфа вышел
не тот человек, которого они ждали.
Так что…
Никто не выходил, он никого не видел.
То, что эта мрачная ржавая ерунда, гремящая составленными
внахлест железными листами, прикрывавшими колеса - местный рейсовый
автобус, верить не хотелось просто из чувства самосохранения. Мне ж
на нем ехать, не дай Бог...
Когда-то это было самосвалом и таскало за собой тонн тридцать
щебенки – металлическое корыто кузова тянулось назад метров на
двадцать. Борта самосвала с тех пор были наращены на метр вверх и
накрыты навесом из профлиста. В железе по бокам сделаны
вентиляционные отверстия – где просто неровно просверленной
перфорацией – по низу и центру, где и полноценными окнами - вверху.
Получался своеобразный корабль, где на первом ярусе – он читался по
следам сварки, идущей вдоль кузова – находились те, что победнее,
готовые ехать сидя в металлическом корпусе, а ярусом выше люди
побогаче могли прикупить полноценную комнату-кубрик. Был и третий
ярус – в виде плетенных шарообразных корзин, закрепленных на
веревках снаружи - по бокам. Выглядели они как птичьи клетки и
слегка покачивались на ходу, хоть и были привязаны по месту за
кузов. Прикрытие от дождя там было условное – под общим навесом над
кузовом всей машины, который выступал едва ли на метр, а от ветра
могло помочь только везение – если тот будет задувать с другого
борта. Но спрос, видимо, был - даже они были заняты полулежащими
там людьми, укрытыми разноцветными одеялами. С каждой стороны
машины я насчитал двенадцать корзин-клеток, из которых пустовало
только три, да и те находились в самом конце, хоть и были подвешены
повыше остальных - ближе к «элитному номеру» с пластиковым окном.
Видимо, чтобы пыль из-под колес не сильно летела. Над каждой
корзиной еще и номер был крупно написан белой краской по
ржавому.