Из самых печальных последствий долгой эволюции – то, что мама за
это время постарела. Я-то и сейчас выгляжу на свои семнадцать –
проверял уже… Ей будет легче меня узнать, чем мне – ее…
Шеф тоже моложе не стал - пять лет к его возрасту и нелегкой
жизни совсем не шутка. А ведь еду-то я к нему… Даже Ральф – и тот
мог за эти годы прихворнуть и сдохнуть до того, как я найду его и
врежу по яйцам…
Я не хотел выпадать из жизни на три года, не было ни малейшего
на то желания. Но и думать ясно в момент запуска эволюции, не имел
никакой возможности. Мне бы минуты три спокойствия без попыток
пристрелить и удушить. Так бы, понятно, сообразил, что закладывать
новый талант в тело – это дополнительное время.
Как там наставлял Ральф? Проси у камня что попроще, формулируй
длинным предложением, задавая границы – вон, мэр со своим
«Нравиться людям» второго уровня уже сколько руководил городом,
пока я в первой ванне бултыхался? А я ведь «улетел» на два года,
захотев просто «Видеть». Сейчас – три года на прогресс основного
навыка и на приживление навыка «Харизма» - тоже из одного слова.
Еще оружие в руке, вроде как, должно было подрасти – но я пока еще
не поймал с ним контакт, не пробудилось оно, наверное. Или поумнело
настолько, что научилось лениться…
Мир за три года наверняка вновь поменялся – к нему придется
привыкать. Я не обманывался обрывками слов сержанта про «вроде,
стало безопасней». Так что-то с грохотом рухнувшее замирает через
какое-то время в тишине и спокойствии - всегда найдется тот, кто
назовет это хрупкое равновесие порядком и безопасностью. Завалы-то
никуда не делись, как и выгоревшие фасады и следы мародерства. Не
делось никуда и зверье – наоборот, его стало больше, и оно ушло под
землю – по тоннелям и норам сновали зеленоватые, буро-алые и,
совсем редко, синие силуэты. К окружной я шел долго, аккуратно
выбирая дорогу.
Информации, конечно, хотелось бы побольше – взять бы и
расспросить того же дежурного, что произошло, пока меня «не было».
Но обстановка не располагала - сержант слишком быстро догадался,
что я не тот, кого они ждали.
Прямо он этого не говорил, транспарантами не махал и
таинственные рожи не корчил – только все встало на свои места,
когда постовой потянулся к вещмешку, забалтывая. А как не
получилось добраться до пистолета, запрятанного там под верхней
майкой, начал говорить про долгожданную встречу. Пистолет тот я
видел еще до того, как из сейфа выйти – все успел рассмотреть, пока
дожидался, как сержант уснет.