И всё это великолепие просто фонило маной. Во все стороны. Даже
обычный человеческий глаз замечал видел ореолы полупрозрачной
энергии, у каждого из растений.
Потому первым, что я услышал, был глоток. Ардамун проглотил
слюну, пялясь на растения как завороженный. Вокруг него всё
похолодело.
— Не спеши, — осадил его я. — Мы не знаем, что это. Если ты
начнёшь жрать всё подряд, то неизвестно, что…
Холодная волна.
Ардамун сорвался с места, как гончий пёс. И на всей скорости
влетел в ближайшее деревце, вгрызаясь в его плоды.
Торопился.
Пока я не дал ему запрет.
Я хлопнул себя ладонью по лбу.
Ну вот как можно быть настолько безрассудным?
— Ардамун.
Хрум-хрум-чавк-хрррысь.
— Ардамун, — повторил я.
И он повернулся на меня бешенным взглядом. Вся морда в
красно-розоватом соке. Часть сока заледенела, делая пасть Ардамуна
похожим на мороженое.
— Ты понимаешь, что можешь умереть? — спросил я.
— С-смерфть, — жевал он, — неизбефна. Лучфе умереть
с-с-сытым!
Чтоб его Пустота поглотила! Ну откуда такой фатализм у ледяного
вирма? Они живут по несколько тысяч лет. А Ардамуну-то и сотни не
было!
— Всё, заканчивай. Больше без моего решения ты ничего здесь не
ешь, — сказал я. Он посмотрел на меня со всем горем вселенной в
синих глазах. Но я непреклонно покачал головой.
Тогда он поник. Подлетел ко мне ближе. И рухнул на землю,
страдальческим взглядом смотря в небо.
— И что это значит? — спросил я.
— Я — умираю. Голод. Жестокос-с-сердие человека. Это меня
убивает.
А потом я увидел, что его синяя чешуя начала слегка
окрашиваться. В бледно-красный.
— Это не голод, а твои чёртовы фрукты, — я указал пальцем на
увеличивающееся на его теле пятно.
— М? — он резво посмотрел на себя. И его глаза чуть из орбит не
вылетели. — Ч-што это?!
— Последствия.
— Человек… — он замер и панически взглянул на меня. — Я не
чувс-с-ствую кончик хвос-ста.
Да чтоб тебя.
Я присел рядом, ощупывая его хвост.
Он был тёплым. И для ледяного вирма это было совсем не
хорошо!
Я бросился к плодам того же дерева. Сорвал один из них и
разломил пополам, смотря на мякоть и косточки.
А затем загнал туда свою ману, прощупывая плотность энергии во
фрукте.
Мякоть оказалась вполне безобидна. Маны там было немного. В
кристаллической оболочке, которая заменяла плоду кожуру, её было
горздо больше. Но судя по реакциям, она была совсем нейтральной и
безвредной.