А вот косточки… там было что-то жаркое. Когда я запитал их своей
маной, они стали тлеть, выжигая всю мякоть вокруг себя.
Огненная стихия. Вот Ардамуну такое точно нельзя! Тем более на
голодный желудок, который втягивает в себя первую попавшуюся пищу
моментально!
Нужно сбалансировать стихии внутри Ардамуна!
Я обострил все свои чувства. Максимально сосредоточился,
выискивая среди пёстрых цветов вокруг хотя бы что-то, что могло
содержать в себе стихию льда.
Белое.
Синее.
Белое…
Синее…
ЕСТЬ!
Я зацепился взглядом за пышный белый цветок, который был выше
меня в два раза. Я ринулся туда на всей скорости. Нас разделяло
всего около сотни метров.
С когтями я забрался на него. А потом в сердцевину, где был
вынужден тут же прикрыть лицо. Потому что моё попадание туда
заставило пыльцу взмыть в воздух, забивая мне глаза, нос и рот.
И да, это была чертовски холодная штука! Пришлось нагнать к лицу
своей маны, чтобы разогреться и выдавить пыльцу прочь.
А внизу, под слоем пыльцы, находились насыщенно-голубые
кристаллы. В пару движений когтями я выломал их оттуда и закинул
себе в карман. А потом развернулся, чтобы вернуться к Ардамуну,
но…
Прямо с соседнего цветка на меня смотрели огромные фасеточные
глаза. Длинные усики. Огромные, острые как мечи жвала. Неподвижные
крылья.
И голод.
Напротив меня сидел огромный стихийный шершень. Одна из самых
мерзких тварей, которые только могут завестись в магическом
мире.
Если стихийные шершни строят себе улей, то в радиусе нескольких
десятков километров со временем уничтожается почти всё живое. Эти
твари были хищниками. И они жрали всё, что шевелилось быстрее
трепещущегося на ветру лепестка.
Но опасен был не этот шершень…
И не то, что мой острейший нюх мантикоры не учуял его запах за
ароматами здешних растений…
А то, что эта тварь не пойдёт в атаку. Она уже чувствовала, что
я её убью. Именно поэтому она сделает всё, чтобы вернуться в свой
улей и привести «друзей».
А со всем ульем сейчас сражаться… опрометчиво.
Мы сдвинулись с места одновременно.
Я бросился на шершня со своего цветка и «Скачком» сократил
дистанцию до минимума. Оказался сверху, с занесёнными для удара
когтями.
И меня тут же отнесло вверх порывом ветра, от затрепетавших
крыльев шершня.
Эта тварь была воздушной стихии. Худший, чтоб её, расклад!
Потому что сразу за ветряным порывом в меня устремилось
несколько «Воздушных Лезвий» — уплотнённого с помощью маны воздуха,
который мог резать неплотные материалы. И очень хорошо — именно
плоть!