– В таком случае понятно, почему прислали именно вас, –
заключила она. – Похоже, вы доверенное лицо семьи Ямамото,
верно?
– Я бы так не сказал. С Ямамото Мифунэ и Ямамото Ватару я знаком
весьма поверхностно.
– Хорошо, просто учтите, доктор Кацураги, – нахмурилась она. –
Препарат, который я вам покажу – это дело всей моей жизни. Я не
хочу, чтобы кто-то из Ямамото помешал этой разработке. Даже при
том, что они – владельцы корпорации, в которой я работаю.
– Успокойтесь, доктор Банзаль, – попросил я. – Я абсолютно
нейтральное лицо. Можете считать, что у меня к этому препарату
только научный интерес.
– Ладно, – вздохнула она, решив довериться мне. – Тогда
взгляните сюда.
Женщина, громко цокая каблуками, повела меня к своему рабочему
компьютеру. Я не мог не отметить причину, по которой Ниидзима
Касуга так восхищался профессором. Она сильно отличалась от других
индианок. Ритика Банзаль носила под белым халатом обтягивающий
строгий костюм, в то время как остальные представительницы
прекрасного пола одевались исключительно в свободные мешковатые
одежды.
Да и характер у неё стальной. Видимо, на ней сильно отразились
постоянные контакты с иностранными коллегами.
– Я вместе со своей командой создаю новое поколение антибиотиков
широкого спектра, – произнесла она.
Ниидзима Касуга заметно напрягся, когда женщина бросила на него
свой взгляд, но я высказал ей все те же мысли, которые ранее
поведал Ниидзиме. Мой японский коллега с облегчением вздохнул,
осознав, что его болтовню не раскрыли.
– Действующее вещество называется хиталофтор, – продолжила
Ритика Базаль. – Однако я называю этот препарат милосердным
антибиотиком.
– Милосердным? – удивился я. – Это торговое наименование?
– Нет, временное, – усмехнулась она. – Хотя другие сотрудники
лаборатории часто называют его пацифистом-убийцей.
– Да уж, интересные у вас в Индии названия, – усмехнулся я. –
Так в чём суть этого инновационного препарата? Чем он отличается от
уже существующих антибиотиков широкого спектра действия?
– Как вы уже могли понять из придуманных нами названий, доктор
Кацураги, мой препарат не убивает бактерии, – заявила она.
– То есть? – не понял я. – Но ведь убийство бактерий – это
главная функция любого антибиотика.
– Верно, – кивнула она. – Бактерии будут умирать, но он будет
участвовать в этом не напрямую. Мой препарат воздействует на
вирулентность бактерий, то есть на их способность поражать органы и
размножаться. Другими словами, он обезоруживает микроорганизмы. А
когда те остаются без защиты, их уничтожает иммунитет человека.