— Скорее всего… — произнёс Максим и замолчал задумавшись.
Ситуация была весьма и весьма странной. После всех тех дел, что Меншиков наворотил, репутация у него в Российской Империи стала просто невероятная. Он оказался настоящим героем для всех слоёв общества.
Простые люди восторгались его военными успехами, находившимися за гранью любых — даже самых смелых — ожиданий. Настоящей сказкой наяву. Очень показателен в этом плане, например, эпизод с Потсдамом. Вломился посреди войны в резиденцию к Кайзеру, испил кофе с его супругой и в расстроенных чувствах поехал брать Берлин. Почему расстроенных? Так Кайзера дома не застал. Ехал-ехал. Хотел выразить, как говорится, от благодарных зрителей чего-нибудь. А тот взял и делся куда-то… Под кроватью прятался, не иначе.
На невероятную военную удачу накладывалась ещё и забота о своих людях. Всех. Даже простых солдатах. Что подняло рейтинги Максима в глазах крестьян и рабочих просто в стратосферу.
Аристократов больше поразило то, как ловко Меншиков сделал себе карьеру. А в довесок к ней шла безжалостная — но от того не менее изящная — расправа с самыми высокопоставленными врагами — Великими князьями. Ещё год назад они проходили по категории почти небожителей, которым было можно всё. Абсолютно всё. Вон, даже во время Русско-Японской войны один из таких родственничков Императора догадался в главнокомандующего стрелять из пистолета, когда тот пытался его осадить. Без всяких для себя последствий. А тут раз. И на нож. Да как? Вся эта резня свершилась не руками Меншикова. Он остался чистенький. Ну да, достал опасные бумажки. Но дальше-то он уже не участвовал… дальше уже другие… а он только томно воздыхал и осуждающе глядел на этот жестокий мир…
Купцы, промышленники и прочие деятели финансового фронта тоже не остались без впечатлений. До лета 1915 года самым богатым человеком[1] Российской Империи был Николай Второв, чьё состояние оценивалось в чуть более 60 миллионов рублей. А у юного Меншикова внезапно оказалось 81 миллион. Из них 54 приходились на ювелирные изделия, а 23 миллиона стоила недвижимость, находящаяся по большей части в Штеттине[2]. Только тут имел место подвох, хорошо известный всем заинтересованным лицам. Ювелирные изделия были оценены как лом — то есть существенно ниже реальных цен. А недвижимость считалась по стоимости сделок, которые Меншиков заключал за 1/2, 1/4 и даже 1/8 от реальной цены. Так что настоящее его состояние оценивали в районе ста пятидесяти миллионов…