Он уселся в
кресло за рабочим столом. Отец выглядел старше своих лет. Когда-то
красивый мужчина, чью внешность погубила развратная
жизнь.
Мой брат
Вальтер с таким же энтузиазмом проматывал последние центы нашего
состояния. А расплачиваться по счетам нашей семьи должна я. Выйти
замуж за незнакомого мужчину, уехать на край света и больше никогда
не вернуться домой. Вексель уже выписан, осталось завтра поставить
свою подпись.
– Можно
хотя бы узнать, за сколько серебряников ты меня продал?
Отец
поморщился.
– Роза, что
за лексикон. Откуда такие вульгарные выражения?
– Забавно.
Продать собственную дочь – нормально. А поинтересоваться о своей
цене вульгарно. Так сколько, папа? – я иронически произнесла
«папа».
Разве
нормальные отцы будут продавать своих детей? Нет, он недостоин
называться отцом. Я пылаю праведным негодованием. Если бы был
конкурс чудаков на букву «м», то он был бы членом жюри.
– Сто тысяч
золотом.
Я
присвистнула.
– Весьма
недурно. Отличная сделка, лэр Вильям. Поздравляю, вас! – Я
театрально захлопала в ладоши.
– Хватит
паясничать, Роза. Собирайся и поезжай с матерью по магазинам. Твой
будущий муж прислал деньги на твой гардероб. Ты должна достойно
выглядеть, когда приедешь к нему.
– Как вы
удобно устроились, лэр Вильям. Даже на приданое дочери вам даёт
деньги её будущий муж. Хорошая же жизнь меня ждёт, – я горько
рассмеялась.
– Да,
представь себе тебя ждёт прекрасная жизнь. Молодой, богатый и
нежадный муж. Да о такой жизни мечтает половина девиц на выданье –
отец почти кричал на меня. Довела всё-таки. Я очень старалась
нарушить его душевное равновесие, пробудить совесть, если она,
конечно, есть у него.
Интересно
он сам верит в ту ахинею, которую несёт? Или он для меня так
старается? Если бы я не видела его в естественной среде обитания,
то подумала бы, что он действительно заботится обо мне.
– А о чём
мечтает другая половина девиц на выданье?
– О том,
чтобы вообще выйти замуж без приданого, – припечатал человек,
называющий себя моим отцом. – Не выводи меня из себя, Роза. Пока ты
ещё в моей власти, я научу тебя слушаться мужчин. Раз ты не усвоила
эту науку за свои восемнадцать лет. Кажется, из-за удара головой
твой рассудок помутился. И только поэтому я снисходительно тебя
выслушиваю.
Я стояла и
хватала ртом воздух. Ещё не хватало учить меня слушаться мужчин. Не
бывать этому! И муж мой, если, ему не повезёт, и я до него доеду,
не получит покорную жену.