Я смотрю в её глаза, в которых робко
появляется надежда на избавление.
– По дороге я переоденусь в мужской
костюм, и мы с тобой исчезнем на просторах империи. Многое будет
зависеть от доктора. Найдёт ли он нам место, где можно переждать
ажиотаж с поимкой сбежавшей невесты.
– Роза, я боюсь, а вдруг не
получится?
– Когда не получится, тогда и бояться
будешь. А сейчас представь, что мы уехали из этого ада
навсегда.
– Дай-то, бог!
Мама сейчас зависит от меня, и эта
ответственность держит меня в тонусе.
– А, что у вас с доктором? Как ты
решилась изменить отцу?
Мама покраснела.
– Я не изменяла. Доктор пришёл, когда
я заболела прошлой зимой. Да, ты не помнишь.
Я развожу руки. Что есть, то есть.
Всё-таки удобно списывать всё на потерю памяти.
– Он маг-целитель. Редкий дар в нашей
империи. Так получилось, что никого в тот момент не было, чтобы
пойти на бесплатный вызов. Пришёл он. Потом стал приходить к нам
только он. Вальтер никогда не интересовался кто он. Для него важнее
всего, что не берёт оплату.
Мама волнуется, рассказывая мне о
докторе. Мне циничной женщине странно слышать о благотворительности
мага.
– Лайонел, подкарауливал меня в
городе. Провожал. Мы только разговаривали. Он ни разу даже не
дотронулся до меня.
Она произнесла его имя с такой
нежностью, что у меня защемило сердце. Я тоже хочу влюбиться. И
чтобы мой голос теплел при упоминании его имени, и сердце
пропускало удары.
– Рыцарь без страха и упрёка, –
съязвила я.
– Представь себе, он благородный
человек, – отчего-то взвилась до этого тихая мама. – Не нужно
оскорблять его. Я перед тобой душу выворачиваю, а ты
издеваешься.
– Ма, ты чего, я не оскорбляла твоего
доктора. Что я такого сказала? – я действительно не понимаю.
– Не оскорбляла? А кто его рыцарем
обозвал? И где ты услышала такое слово? – негодует мама.
А меня душит смех. Не могу
сдержаться. Смеюсь в голос. Держусь за ограду дома. От смеха слёзы
текут из глаз. У меня уже болит живот, а смеяться не перестаю.
Мама смотрит на меня с обидой. Обида
сменяется недоумением. А недоумение страхом, что я сошла с ума.
– Я всё объясню сейчас, – еле-еле
сквозь смех говорю ей.
Всем телом я приваливаюсь на ограду.
Смех начинает отпускать. Я обнимаю маму.
– Рыцарь – это и есть благородный
человек, – успокаиваю я её.
Мама верит мне.
– Ты всегда была умнее нас с отцом и
Вальтера, – с гордостью заявляет она.