Мама задумалась.
– Роза, тебе простительно говорить такие глупости. За измену
карают смертной казнью. Даже магов. Он, в отличие от меня, не
сможет солгать.
– А почему? – с детской непосредственностью спрашиваю я.
– Его заставят поклясться даром. И если он солгал, то лишится
его. Как ты считаешь это равный обмен?
– Тебе виднее, – уклонилась от ответа я.
На той стороне дороги я увидела магазин мужской одежды.
– Мам, давай сначала зайдём в него? Для нас мужские костюмы
сейчас важнее.
Мы переходим дорогу. Берусь за ручку двери и открываю её. Я
повернула лицо к матери, подбадривая её. Влетаю в помещение и
врезаюсь во что-то твёрдое лицом. Падаю, погребённая под
свёртками.
Я поднимаю голову и встречаюсь глазами с самым потрясающим
мужчиной, какого видела в своей жизни.
Сероглазый незнакомец с манящим взглядом протягивает мне руку.
Большую и твёрдую. Я хватаюсь за неё как за спасательный круг. От
нашего соприкосновения меня не по-детски бьёт током.
У него расширились зрачки, отчего глаза стали почти чёрными.
Длинные чёрные ресницы придают глубину взгляду. Не могу оторваться
от его глаз. Тело непроизвольно подаётся ему навстречу. Меня
пробирает непонятная дрожь.
Вот это эмоции! О таком мужчине я мечтала всю свою прошлую жизнь
и немного нынешней.
Поднимаю голову, чтобы изучить лицо моего возмутителя
спокойствия.
Короткие светлые волосы. Римский нос, ой мамочка! Да что же это
такое!
Взгляд упирается в чётко очерченные, кривящиеся в недовольстве
яркие губы. Такие бы губы мне, а не мужчине. Что за
несправедливость судьбы! Подавляю в себе желание поцеловать
его.
Чёрт-те что со мной творится. Перестаю соображать в его
присутствии.
– Вэйра, что вы делаете в магазине для мужчин? – его голос
холоднее льда, но по моему телу мелким бисером рассыпались
мурашки.
Волшебство идеальности рассеялось. Передо мной стоит
классический образец мужского превосходства. Я уткнулась носом в
пуговицу на чёрном сюртуке.
– А что, нельзя? – глупее вопроса я не могла задать.
Его брови удивлённо ползут вверх.
– Она всех вечно удивляла, такою уж она была, – пою я от всей
души. Ради него, между прочим.
Морщится, словно не девичье пение услышал, а скрип плохо
смазанной телеги.
– Между прочим, мой учитель по вокалу говорил, что у меня редкий
голос, – я обижена его мимикой на мое пение.