Дария сидела на тюке сена рядом с
молодым ромалом, кудрявым смуглым юношей лет пятнадцати. Тот
подкручивал колки, настраивая гитару, и время от времени пробовал
звук, щипля струны, словно можно было его коснуться руками. Ведьма
смотрела то на него, то на упыря в толпе веселых, беззаботных,
пьяных от вина и свободы людей.
– Сыграй мне балладу о кесаре, –
попросила она.
– Не к добру, – откликнулся ромал и
повторил: – Не к добру…
– Сделай милость – позолочу
ручку.
Уколола, что не хочет играть без
денег, за так, даже в священный день огнепоклонников. Парень
нахмурился и не ответил, но тронул струны, не настаивая на
плате.
Ведьма приглушенно запела. У нее был
низкий, грудной голос. Словно жидкий мед разливался вокруг… Люди
стали оборачиваться на них с музыкантом.
«Волосы как вороново крыло, кожа
бела, как снег. Так отчего же вдруг сердце свело, сжала в руке
оберег? Деву и кесаря свяжет любовь, дева умрет от тоски. Льется,
как саван, живая их кровь до гробовой доски. Кесарь запястье
рассек, напоил, деву он к жизни вернул и навсегда в свой чертог
утащил, в черный свой плащ завернул. Кесарь и дева, владыка и
смерд. Масло с вином не мешай. Волки и овцы. На жизнь или смерть
посланы, не выбирай. Кесарь решает, мы слушать должны. Дева –
услада его. Волк нами правит, и мы не вольны. Кровь – это жизнь для
него…»
Гитара смолкла, и ведьма встала. Люди
расступились перед высоким бледным мужчиной в черном плаще. Однако
ведьмы рядом с ромалом уже не было. Дария отвела Высшему глаза, так
что он удивленно стал озираться, растеряв всю свою самоуверенность.
А ей того и надо!
Забудь о других, Высший.
Не пей нас, Высший.
Танцуй с нами, Высший.
Не омрачай наш праздник.
Дария испугалась: и за себя, и за
других. Она была неправильной ведьмой. Надо было просто сидеть и
смотреть, как он возьмет свое и уйдет с добычей. Однако женщина не
могла такого допустить.
– Прыгнешь со мной через костер? –
спросила она, подкравшись и дерзко встав перед Высшим. – Станешь
моим супругом на эту ночь?
Он тогда не понял, что она его
узнала. Хозяин ГОРОДА смотрел на огненно-рыжую бестию и знал, что
сегодня возьмет ее, и еще он понимал, что не сможет выпить до дна и
загасить эту свечу.
– Кто ты?
– Не все ли равно? – рассмеялась она,
схватила его за руку и потащила в хоровод.
Ведьма гадала, сможет ли он подойти к
кострам. Смог. Даже сунул свою прохладную руку в огонь, взял уголек
и потом бросил его обратно.