Внезапно огонь остановился и стал
опадать, а маг, стоявший в кругу мечников, вдруг схватился за
горло, как будто пытаясь оторвать от него, чьи-то цепки руки.
Тройка моментально рванулась вперед. Но боковым зрением старший
увидел, как сопровождавший их неразговорчивый монах, прячет под
рясу жезл, с локоть длинной, с угасающим большим камнем на
конце.
Через пару минок все было кончено,
вообще вся схватка длилась не более полудюжины минок, считая и
кратковременную погоню за пытающимися скрыться. Двоих удалось взять
живыми, их закинули связанными на обнаруженных неподалеку
лошадей.
– Все, уходим. Посол с охраной уже на
подходе, подчищать за собой, нет времени, – старший,
многозначительно кивнул на выжженную у дороги поляну и повернулся к
лошадям.
Остальные не произвольно покосились
на попутчика в рясе, лицо которого, они так ни разу и не увидели с
тех пор, как старший привел его перед отъездом из Герда, и сказал,
что он едет с ними. Пятерка воинов уже поняла, что рядом все это
время ехал маг разума, и если бы не он, их пепел витал бы сейчас в
воздухе над трактом.
* * *
Стукнув три раза посохом в пол,
церемониймейстер объявил.
– Повелитель королевства Боскан, его
величество Генрих пятый! Да не оставит его, милость единого!
Все пятеро находящихся в малом зале
заседаний поднялись из своих кресел. В двери, слегка торопливой
походкой, вошел молодой человек. На вид ему было чуть больше
двадцати, хотя все присутствующие, да и почти все в королевстве
знали, что его величество меньше года назад разменял девятнадцатый
десяток. Король считал, что двадцать один год, это самый прекрасный
возраст, и он оставался молодым благодаря магии предыдущего главы
малого круга «полярной звезды». Но в последние месяцы король
почувствовал, что магия Александра, исчезнувшего почти полтора года
назад начала ослабевать. И к его сожалению, никто данной магией в
таком совершенстве не владел. Магией жизни, способной сдерживать
естественное старение организма владело меньше десятка магов
королевства, но их возможности ограничивались, лишь их собственным
телом. И только Александру было под силу воздействовать на
кого-либо, кроме себя. Александр признался Генриху однажды, что
даже ему не легко удержать короля в его любимом возрасте.
Но присутствующих в зале не могла
обмануть внешность монарха, они знали, что весь опыт прожитых лет
скрывается за этой бесшабашной внешностью. К тому же короля
выдавали глаза, как будто впитавшие всю массу прожитых лет, с этим
ничего не мог поделать даже Александр.