— Мэм, кадет-офицер опасается, что приняв командование, он
подставит роту под угрозу. Сэр предпринимает тактический ход, чтобы
избежать обострения конфликтов с горожанами.
Внимательно выслушав всё до последнего слова, капитан небрежно
отмахнулась:
— Знаю, захлопнись! Умника изображает. За спинами прятаться
решил. Типичный Альянс…
Глядя, как капитан убирает револьвер и ревниво отодвигает от
меня табак, я облегченно выдохнул. Получилось!
Пытаясь не лопнуть от собственной находчивости, я быстренько
забрал удостоверение.
— Умник значит, да? — капитан тарабанила пальцами по столу. — Ну
раз умник… Беглая!
— Здесь, мэм!
— С этого момента назначаешься адъютантом кадет-офицера.
Поздравляю с повышением.
— Мэм, боюсь, я не знакома с подобной служб…
— Молчать!!! Чё там знать, дерьма ты кусок? Сперва вводишь в
курс дел, подыскиваешь место. А потом… Ну, захочет посрать, бежишь
за бумажкой. Пожрать, на кухню. Трахаться, ложишься и раздвигаешь
ноги. Пусть лучше с тобой забавляется, чем с порядочными
женщинами.
— Мэм, это приказ стать шлюхой.
— Нет, ведь шлюхам платят. Спорить вздумала?
Конскрипт тихо вздохнула. Ни отмазок, ни протестов. Только
флегматичный взгляд в стену.
— Хорошая подстилка… — капитан выдохнула дым в сторону коротышки
и тут же забыла про её существование. — Не обращай внимания, кадет.
Это она с непривычки. Ей по вкусу «народные» члены, с Альянсом ей в
новинку.
— Не знаю, что меня больше удивляет. Твоё чувство юмора или, что
ты считаешь, будто оно у тебя есть.
Мой машинальный рефлекс вступиться за коротышку заставил
капитана побагроветь:
— Не забывайся, я твой командир! Чего бы там Альянс не
воображал… К тому же, разве у вас не принято каждому офицеру
приставлять подтирку для задницы? Раз своего адьютанта не привёз,
значит забирай эту.
— Какая умилительная попытка приставить ко мне шпиона.
— Ах ты… Свободен!!! И чтоб обращался ко мне «мэм», понял?!
— Потом догнал и ещё раз «понял»…
Заметив как напрягаются её челюсти, я решил остановиться. Роль
заносчивого «голубка» и так отыграна по полной, нечего нарываться.
Хотя, я и не играл, в общем-то…
Когда я вышел из каморки, консрипт последовала как верная
собачонка. Что не радовало, ибо последнее, что мне нужно, так это
наблюдатель. Дезертирство сродни онанизму. Посторонних глаз не
любит.